Читаем Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи полностью

В провинции изменения происходили довольно медленно, поэтому и внешне дома также менялись медленно. Лишь обеспеченные люди могли позволить себе построить вместо традиционного дома с наклонной соломенной крышей «городской» деревянный дом с более плоской крышей, сложенной из черепицы, снабженный фусумой и сёдзи, с полом, покрытым татами. Из-за того что на землях, превратившихся из общественных в частные, было все труднее собирать камыш, применяемый в строительстве, крестьяне стали использовать черепицу или менее дорогое листовое железо. Традиционные стропила, выдерживающие вес бамбука, стеблей камыша или риса, обрушивались под тяжестью черепицы. Кроме того, сильно затруднял строительство угол наклона крыши. Перед крестьянами встал выбор: либо покрывать крышу черепицей и тогда менять полностью ее конструкцию, либо брать вместо соломы доски, покрытые листовым железом или цинком. Последний вариант казался более выгодным, на нем и остановились. Это изменило не только внешний облик деревень, но и условия жизни населения. Солома (хотя ее приходилось часто менять) не только защищала от непогоды, но и от холода или жары. Напротив, железная или цинковая кровля, хотя она и была прочной и служила укрытием от дождя, не спасала от холода и жары. Отсюда возникла необходимость разделять большую общую комнату на несколько отсеков с помощью раздвигающихся ширм и навешивать потолки. Возможность отдельно обогревать каждую такую комнату переносными жаровнями и освещать их масляными светильниками или керосиновыми лампами значительно упростила обустройство сельских домов. Лишь на кухне не делали потолка, чтобы дым от плиты поднимался к кровле. Ирори сохранялись только как своего рода реликвия, символ бога огня, а не как источник тепла и света. Когда внутри дома началось разделение на комнаты, в помещении было еще очень темно. Необходимо было удвоить количество деревянных ставней (стадо) с помощью прозрачных перегородок и даже вставлять в стены новые сёдзи.

Пол на кухне, которая теперь была отделена от жилых комнат, как правило, представлял собой утоптанную землю, которую в некоторых регионах покрывали гранитными плитами. Но гранит был дорогим материалом, и крестьяне предпочитали цементный пол с тех пор, как этот вариант стал доступен почти каждому. Кроме того, цемент использовали для того, чтобы выкладывать полосу, окружающую дом, предотвращая, таким образом, размывание почвы под стенами.

Жизнь в деревне стала совершенно иной, чем прежде. Новые материалы дешевели и получали все более широкое распространение. Крестьяне, по природе недоверчиво относившиеся к тому, что предлагала современность, если это вторгалось в священную область традиций, решались на строительство нового дома, использование новых достижений и т. п., только следуя примеру тех, кто, вернувшись из города, каким-либо образом внес изменения в собственное жилище. В последние годы эпохи Мэйдзи стекло в оконные рамы вставляли только на севере страны, где холода были слишком сильными, чтобы пользоваться бумажными сёдзи. Да и то жители использовали стекла с некоторым скептицизмом и осмотрительностью: они были дорогими и легко бились. И очень долгое время только окна в комнате для приема гостей были застеклены.

В городах долгое время существовали дома, предназначенные для солдат, ремесленников, служащих.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука