Читаем Повседневная жизнь инквизиции в средние века полностью

«Вскоре после того как миновал 1000-й год от Рождества Христова, год ожидаемого многими конца света, по Европе прокатилась волна увлечений странными верованиями. Их общий источник лежал на Востоке, в отрогах Закавказья, где за несколько веков до этого существовало настоящее княжество еретиков-павликиан, сохранивших здесь, в укрытии от множества исторических бурь, представления тех поколений людей, что были свидетелями возникновения христианства, представления, которые теперь совсем не казались христианскими. Павликиане верили в то, что мир создан при участии злого бога, что Христос лишь принял облик человека, нисходя в юдоль страданий; они требовали от Церкви принципиальной отделённости от государства, они не принимали православную обрядность и авторитет как восточных, так и западных пап-патриархов. Понятия прошлого и будущего были для них абстракцией, ибо всё, ради чего жил человек, происходило именно сейчас и здесь. Они не искали полутонов, пастельных оттенков; их мир был расцвечен всего лишь двумя красками – даже не красками, а крайностями полярного бытия, – белой и чёрной.

Когда византийские императоры одолели-таки странных еретиков, часть пленных павликиан поселилась во Фракии. Там они смешались со славянскими племенами, а затем оказались в сфере влияния Болгарского царства.

Именно там, в Болгарии, и сложилось учение богомилов – первый вал бури, впоследствии обрушившийся на христианскую Европу. Патарены Италии, альбигойцы юга Франции почитали богомилов как старших и мудрых братьев, хранящих нить некоей, уже известной нам традиции.

Однако самой знаменитой ветвью этой традиции стали всё-таки альбигойцы – и из-за связи своей истории с возникновением инквизиции, доминиканского и францисканского орденов, и из-за героической, чисто рыцарско-средневековой борьбы, на которую оказались подвигнуты местные виконты, бароны, графы и даже три короля – французский, арагонский и английский. Альбигойские войны не являются историей сугубо религиозных противоречий, они вплетены в обшую историю культуры того времени, они прямо связаны с процессом складывания французской нации и французского государства»[9].

Цветущее состояние Южной Франции было разрушено войнами, которые велись против неё крестоносцами севера по воле Иннокентия III – вот на сцене и появляется наш преступный папа. Его воля была исполнена в точности. 20 лет продолжались опустошительные войны, 20 лет земли Южной Франции подвергались разорению.

Умирающая поэзия юга стала в это время выразительницей злобного и мстительного чувства побеждённых. Их неумеренная, как и все страсти, но совершенно понятная нам, посторонним судьям, злоба была направлена против Рима, изрёкшего на них анафему, и против Северной Франции, взявшей на себя обязанности палача. На этой-то почве и выросло множество едких сатир против «обманов, измен, алчности, пороков и тирании духовенства», против хищной и вероломной жестокости северных французов. В сирвентах[10], направленных против Рима, мы встречаем указания на те пороки его, которые вызывали впоследствии великое реформационное движение. Рим обвиняется в политике обмана, в чрезмерной алчности.

Рим же наносил удары Южной Франции не только потому, что она была пропитана альбигойской ересью, но и потому, что там процветала неприятная ему свобода совести.

Король Франции Людовик Святой пытался помочь южным провинциям страны и хоть как-то облегчить последствия бед, которые обрушились на Прованс по воле и вине его отца и деда. Но разорённые гнёзда баронов уже не вернули себе своего былого великолепия, прошлое величие погибло безвозвратно.

Почему же были разрушены баронские гнёзда, истреблён цвет рыцарства, растоптана цветущая земля юга Франции?

Всё дело в том, что с древних времён ересь, по выражению монаха-летописца, «свила себе на юге Франции в Провансе и Лангедоке прочное гнездо». С далёкого Востока проникли сюда превратные идеи манихеев[11], павликиан[12], богомилов[13], патаренов[14] и катаров – так назывались в разных местах «дети одинаково мерзких заблуждений». Передаваясь из страны в страну, от одного народа к другому, из одного поколения в другое, идеи эти, изменяясь и развиваясь, достигли, наконец, юга Франции, счастливо миновав все заставы и таможни, воздвигаемые им на пути верными слугами папы.

Идеи эти усвоили люди всех сословий; их хранили в своей душе даже могущественные тулузские герцоги, владельцы замков и бароны Нарбонн, Венсен, Сен– Жиль, Фуа, Коммен, Альбижуа. Их проповедовали и благородные рыцари, и мирные торговцы, ересь звучала в задушевных песнях провансальских трубадуров и в тихих песнях лангедокских поселян.

Еретики отвергали все книги Ветхого Завета, доказывая, что он уже отменён, а книги Нового читали на своём языке.

Они учили, что Бог один, отрицали Троицу, считали, что причащение и брак вовсе не таинства[15].

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное