Повседневная жизнь колдунов и знахарей в России XVIII-XIX веков

— Парь его горазже, чтобы прочь отошел да век не пришел.

По своему происхождению с этими болезнями сходна другая детская болезнь — родимчик, который в некоторых местах Новгородской губернии, в противоположность криксе, называли «тихонький». При этой болезни больше всего боялись «измешать» ребенка и говорили: пусть «ссыпает»[26]

Есть также особый младенческий дух — тиренький. Если только что родившийся ребенок начинает смеяться, то это означает, что в нем находится тиренький. С таким ребенком нужно обходиться очень осторожно, иначе из него вырастет урод. Чужому человеку такого ребенка нельзя показывать: тиренький этого не любит.

Кроме душ усопших и духов болезней, целый ряд недугов вызывается еще бесами, после вселения которых начинаются тяжелые и длительные нервно-психические страдания, известные под общим названием «порчи».

Исходя из преобладающего характера болезненных явлений, отличают не менее трех видов порчи: кликушество, беснование, икоту.

Кликушество и беснование

Всего чаще наблюдалось кликушество, которое поражало почти всегда только женщин. Особенно много кликуш было в Московской, Смоленской, Тульской, Новгородской, Вологодской и Курской губерниях. В юго-западном и северо-западном краях России кликушество в чистой форме почти не встречалось. Зато по всему Русскому Северу и по всей Сибири оно было обычным явлением народной жизни, причем там была распространена особая форма кликушества — в виде «томительной икоты». Чем объясняется такое географическое распространение болезни, совершенно непонятно.

Кликушеству были подвержены все возрасты — от 12 лет и до глубокой старости, как девочки, так замужние и вдовы. В некоторых местностях население было уверено, что кликушество может передаваться по наследству.

«Бесноватость» собственно встречалась, по-видимому, гораздо реже кликушества и икоты. Кликушество проявляется приступами, «припадками» с более или менее продолжительными, свободными от них перерывами.

Первому приступу обыкновенно предшествует «период предвестников». Он начинается расстройством у будущей кликуши ее характера: она делается печальной, раздражительной, беспокойной, легко поддается влиянию ничем не объяснимого страха, тоскует, испытывает беспричинную ненависть и отвращение к людям, которых прежде могла даже любить. Будущая кликуша часто страдает головокружениями, тяжестью в голове, бессонницей, слабостью, потемнением в глазах, сердцебиением, стеснением в груди, болью в желудке. К этим расстройствам вскоре присоединяются другие явления: часто наступающие вздутия живота, бурчания и странные ощущения в нем, трепетание под ложечкой и наконец чувство — как будто что-то «подкатывается под сердце и ложится тут, как пирог».

Последние ощущения имеют страшное влияние на рассудок больной, и без того уже расстроенный. Под воздействием общераспространенных и твердо держащихся в народе поверий у больной возникает подозрение, что она «испорчена», что на нее «напущено» злым человеком. Начинаются догадки о том: кто испортил? Происходят совещания с родными, соседками, приятельницами. Припоминают и перебирают все ссоры, недоразумения, неприятности, которые имела больная с кем-либо. В конце концов «бабье совещание» открывает, что больная испорчена таким-то или такой-то. Для этого достаточно «злого, косого взгляда», брошенного во время ссоры, злого пожелания, вроде «Игрец тебя подыграй! Пусто те будь!».

Раз данное лицо заподозрено, за ним устанавливается неусыпный надзор: сотни глаз наблюдают за каждым его движением, подслушивают его речи. Предубежденные наблюдатели перетолковывают каждое слово в дурную сторону, каждый совершенно безразличный и даже вполне благонамеренный поступок объясняется злостными целями. Но вот у испорченной наступает первый приступ болезни, во время которого она «выкликает» имя испортившей ее. После этого уже все сомнения исчезают и приговор, что порча сделана Феклой, Марьей или Дарьей, устанавливается окончательно и безапелляционно.

Первый кликушный приступ вызывается каким-ни-будь случайным душевным волнением: испугом, гневом, но всего чаще наступает в церкви. Убедившись в присутствии в себе злого духа, больная начинает испытывать страх ко всему религиозному и потому избегает церковных служб. Случается, однако, что под влиянием увещаний родных, знакомых она решается пересилить себя и идет в церковь. Здесь, мучимая неодолимым страхом, ждет несчастная той роковой минуты, когда запоют «Иже херувимы»[27] Когда настанет она — напряженные душевные силы не выдерживают и болезнь проявляется в бурном приступе.