Читаем Повседневная жизнь людей Библии полностью

Осия живет в обществе, утерявшем стабильность, неспособном преодолеть внутренние противоречия и избежать угрожающих ему опасностей. Несчастная любовь к предавшей его женщине дает доминанту его творчества. Израиль погряз в разврате и отдалился от Бога, который, однако, продолжает его любить. Повсюду царит культ идолов, в результате страдает мораль нации. Амос обличал злодеяния правящего сословия — Осия осуждает весь народ, хотя его преступления часто определяются соответствующей политикой его вождей. Он описывает потерявшее моральные ориентиры общество, в котором не осталось уважения к духовным ценностям, которое в своей слепоте не желает видеть обступивших его границы врагов. В отчаянии и разочаровании он взывает к Господу, своей бесконечной любви, долгожданному спасению. Он выражает надежду на возвращение своего народа к своим истокам, когда он сможет ответить Господу прежней любовью и почтением. Эсхатология Осии вопиет к космической гармонии, которая установится между Богом, небесами, землей, людьми 91.

Исайя

Исайя выделяется среди этого первого поколения пророков-писателей. Юношей он слышит на паперти Иерусалимского храма пламенные проповеди

Амоса, исполненные мужества блестящие образцы ораторского искусства. Он покорен лирической силой его речи, изысканностью канвы его мысли и мелодикой легко складывающихся в его устах в прихотливый узор слов. Исайя воспримет многое от Амоса: он возьмет от него непримиримость, прибавит к ней неуловимую хрупкость Осии и придаст своему стилю небывалую утонченность.

Он также дает нам возможность проникнуть в свою личную жизнь: он был женат на пророчице, которая родила ему двоих детей 92. Ему также открывается в видении Господь 93, призывающий его к пророческому служению. Потрясенный сознанием своей нечистоты, он прикладывает к устам горящую головню, очищаясь в боли от греха, и принимает решение нести слово Господа своему народу. Он отправляется в этот многотрудный путь, видя духовное обнищание нации и угрожающие ей опасности. Он, однако, не пребывает в иллюзии относительно успеха своего вмешательства в предотвращении грядущей катастрофы: он сеет лишь семя, которое должно однажды взойти на землях, которые в недалеком будущем окажутся порабощенными ассирийцами.

Критика современного ему общества основывается у него на фактической аргументации. Но он сохраняет надежду на божественное вмешательство, которое опровергнет безнадежность современного ему положения нации. Этот человек, близкий ко двору, анализирует международную политическую ситуацию, рассматривает положение Израиля в контексте мировой истории. История и эсхатология органично слиты в его повествовании, решительно отвергающем как идолопоклонство, так и материализм.

Именно он впервые высказывает безумную надежду на воскресение мертвых: у Храма Исайя предсказывает наступление дня, когда прекратятся войны 94, наступят всеобщий мир и благоденствие — даже в животном мире, где ягненок уживется со львом. Господь уничтожит смерть и несправедливость. Исайя так видит этот день: царь Ассирии станет мечом Господним, карающим преступления Израиля. Но ему не удастся повергнуть Иерусалим и еврейский народ, поскольку Иерусалимский храм является реальным обиталищем Господа Элохима, создателя небес и земли.

Михей

Двадцать лет спустя Михей, последний из пророков этого поколения, возвестит также день Господа Элохима, не думая, однако, еще об обращении наций. Ассирийские армии осаждают Иерусалим: они разрушили Самарию и атакуют северное царство. Идеальный правитель, на которого возлагает надежды Михей, — теперь не служитель Господа, князь мира пророка Исайи, это воин, который окажется способным победить врагов Израиля и в первую очередь Ассирию. После победы, по его мысли, должен наступить день триумфа Господа, отмеченный установлением всеобщего мира.

Как и предсказывал Исайя, Иерусалим не поддался осаде царя Ассирии, но Самария и северное царство были полностью уничтожены. Уцелевшие жители бежали. Пророки умолкают: пройдет век, прежде чем они вновь поднимут свой голос 95.

Иеремия

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука