Повседневная жизнь московских государей в XVII веке

Особо отмечалась необходимость чтения исторических книг — «от них бо мощно, что бе в мире знати». Кроме того, мудрость следовало получать от «старцев добронравных» (к каковым, безусловно, Симеон причислял и себя). Многие наставления типичны для средневековых поучений, в них встречаются пословицы и поговорки («то бо пожнеши, еже посееши»; «семы (семена. —Л. Ч.) суть мысли, стебли же слова, классы (колосья. —Л. Ч.) суть дела, се жатва готова»), призывы творить добро, быть честным и милосердным и т. д. Эти стихи были столь популярны среди придворных, что их копировали и хранили в своих домашних библиотеках, как это сделал, в частности, фаворит царевны Софьи князь В. В. Голицын.

Практически всю жизнь болевший Федор Алексеевич, в отличие от отца, даже не успел свыкнуться с мыслью о неизбежности смерти и, кажется, пытался обмануть ее, торопясь со второй женитьбой. В праздник Пасхи 16 апреля 1682 года он совершил торжественный выход к заутрене в Успенский собор и после этого слег. Царевна Софья, пренебрегая обычаями, взялась сама ухаживать за братом, постоянно приходя в царские покои. Через 11 дней Федор отошел в мир иной, как записано в разрядной книге, «грехов ради всего московского государства». Именно так воспринималась смерть «ангела», успевшего, несмотря на молодость и болезненность, провести важнейшую реформу — отменить местничество — и наметившего целый ряд крупных преобразований. Перед смертью царь исповедался и причастился, исполнив тем самым чин «правильной» смерти.

Похороны состоялись по традиции на следующий день, 28 апреля. За гробом несли на санях вдову-царицу Марфу Матвеевну. Поскольку наследником престола успели объявить десятилетнего царевича Петра, то и он в сопровождении матери участвовал в похоронах. Причем после того, как установили гроб на уготованном месте в Архангельском соборе, Наталья Кирилловна поспешила увести сына, так что они не присутствовали на отпевании. Впоследствии ее упрекали за это старшие царевны Анна и Татьяна Михайловны — хотя они сами и не могли участвовать в похоронах, но получили всю информацию от племянницы, царевны Софьи, посмевшей присоединиться к процессии. Она вместе с пятнадцатилетней вдовой-царицей присутствовала на отпевании до конца, а по выходе из собора громко плакала и причитала, что покойного брата «извели злые люди».

Сильвестр Медведев, сменивший в качестве придворного поэта своего учителя Симеона Полоцкого, умершего в 1680 году, отозвался на кончину Федора утешительными виршами. Видно, что написаны они были не в день смерти, а значительно позднее, когда царевна Софья уже взяла власть в свои руки. Произведение, озаглавленное «Плач и утешение двудесятьма и двема виршами, по числу лет его царского пресветлого величества, яже поживе в мире описано», явно повторяло по структуре «утешительные книжицы» Симеона Полоцкого. Плач начинал символизирующий Россию двуглавый орел, утверждавший, что ему будет очень трудно жить без Федора. В утешение орлу говорилось, что вместо себя царь оставил двух братьев, а главное — царевну Софью, «тезоимениту Мудрости». Затем шли плачи по чину. Сначала вдова-царица Марфа, от имени которой сообщалось, что ей «ничего не мило, ни бисер, ни серебро», получала в ответ утешение от имени самого покойного супруга, который мудро рассуждал о том, что всего лишь переселился в царство вечное и что не надо печалиться о его короткой жизни: живи он долго, больше увидел бы скорби:

Не к тому же глаголи, остах во печали,
Рех: радуйся о Бозе, живи, его хвали.

Далее помещены плачи теток-царевен Анны и Татьяны, сестер Евдокии, Марфы, Софьи, Екатерины, Марии, Натальи и Феодосии. Им также отвечал утешениями сам умерший царь, сравнивавший девять царевен с девятью ангелами, и призывавший петь не печальную, а радостную песнь, поскольку им в утешение на престоле остались два брата. Если орел российский начинал плачи, то завершал их скорбный глас всей Великой, Малой и Белой России, в котором перечислялись добродетели усопшего царя; в качестве утешения звучали слова, что России, как и Федору у престола Всевышнего, суждена жизнь вечная. Завершалось всё произведение эпитафией:

Надпись гробный:
Зде лежит царь Феодор, в небе стоит цело
Стоит духом пред Богом, само дежит тело.
Аще лежит, своему лежит царь Цареве
Аще стоит, своему стоит Господеве.