Повседневная жизнь Москвы. Московский городовой, или Очерки уличной жизни

— Что вам надо? Зачем днем к нам таскаетесь? Еще, пожалуй, увидят.

— Да мы пришли Сергея Михайловича поблагодарить, что по его старанию нас выпустили.

— Нужна ему ваша благодарность, дурачье эдакое! Вы приходите благодарить не с пустыми руками. Вот теперь праздники, так смотрите в оба! Еще учи вас, шалопаев! (кар. из журн. «Развлечение». 1864 г.)

Знала ли верховная власть об этом свойстве полиции? Знала и предприняла шаги в правильном направлении. Высочайшим указанием от 26 марта 1857 г. было объявлено о необходимости отделения от полиции судебной и следственной части. Пока С. С. Громека дописывал последнюю из своих обличительных статей, при Министерстве внутренних дел была учреждена специальная комиссия под председательством Н. А. Милютина. Приступив к действию в марте 1859 г., она вскоре разработала законодательную базу переустройства уездной власти и местных органов полиции.

В объяснительной записке к «Проектам об уездных учреждениях» комиссия Н. А. Милютина подтвердила, что следственная и судебная деятельность полиции крайне неэффективна. Срочного исправления требовали другие недостатки органов полиции, среди которых опять же были отмечены: беспорядки и злоупотребления чиновников в хозяйственно-распорядительных делах; формальное делопроизводство, породившее переписку чрезвычайных объемов; недостаточное материальное содержание, толкающее полицейских на приискание незаконных доходов, вплоть до установления поборов с населения. Отсутствие четко обозначенных в законах перечня обязанностей полиции и пределов ответственности ее служащих усугубляло без того нерадостную картину:

«При чрезвычайно широком и неопределенном круге ведомства и отсутствия, во многих случаях, правил для порядка действий, в полицейском управлении водворился такой произвол, что для ограждения некоторых сословий (как напр. государственных крестьян) и некоторых ведомств постановлены различные охранительные правила, и даже часть полицейских дел изъята вовсе от ведомства общей полиции. Кроме того, порядок и стройность управления нарушаются беспрерывными столкновениями и взаимным противодействием, так что служебные пререкания и ссоры между чинами земской полиции и чинами других ведомств считаются делом самым обыкновенным и почти неизбежным. […]

Ответственность земской полиции редко имеет свое приложение на деле. Жалобы частных лиц, обращаемые к непосредственному начальству полиции, не имеющему возможности близкого непосредственного контроля над нею, большей частью или остаются без действия, или оканчиваются голословным взысканием с полиции: подтверждением, внушением, выговором. Личный взгляд начальника определяет тот или другой образ ответственности подчиненных; медленность, неизбежная в переписке губернского начальства с полициею по жалобам на нее, часто уничтожает самую возможность удовлетворения жалоб. Жалобы, приносимые по некоторым делам в уездный суд, частью по недостаточности правил, частью по невозможности для суда подвергать чиновников полиции ответственности, без разрешения и распоряжения губернского начальства, остаются почти вовсе без удовлетворения. Притом самая неопределенность постановлений не всегда дает возможность преследовать законным образом неправильные действия исполнителей, которые оправдываются неясностью закона или недоразумением. […]

Подчинение города и уезда двум различным полициям производит частые столкновения, бесполезную пересылку дел и взаимное уклонение от исполнения обязанностей. В практических замечаниях начальников губерний указано на несколько случаев, в которых отыскиваемое полициею лицо, в продолжение нескольких лет, уклонялось от явки в полицию или от отобрания показаний, потому что, имея квартиру в городе и загородный дом или имение в уезде, попеременно переезжало из одного места в другое».