Повседневная жизнь Москвы. Московский городовой, или Очерки уличной жизни

«Стремясь какой угодно ценою оправдать свои беззаконные действия, он не останавливается перед тем, чтобы огласить в своей книге тайны управления, которые вверены ему были с указанием, что таковые должны оставаться тайной даже для охранного отделения».

Рискнем предположить, что посредством публикации книги Рейнбот давал понять своим гонителям, что не стоит окончательно загонять его в угол. Раз дело все-таки доходит до суда, то бывший градоначальник согласен принять именно эти обвинения, но никакие другие. В противном случае во время судебного процесса у него еще найдется, что сказать.

На наш взгляд, именно этим можно объяснить то, что общественность так и не узнала о роли Рейнбота в попытках остановить расследование краж на железных дорогах и причинах преследования В. М. Стефанова. А ведь одним из результатов работы комиссии сенатора Гарина стало появление двух объемных документов: «Первоначальный проект доклада чиновника особых поручений при Департаменте полиции Хлебникова о Московской сыскной полиции» и «Материалы обследования Московской сыскной полиции, и жалоб на градоначальство, произведенного Членом Совета Министра Внутренних дел Н. Ч. Затончковским».

Как бы там ни было, тему покровительства преступникам сотрудниками Московской сыскной полиции и причастность к этому градоначальника развивать никто не стал. Когда весной 1911 г. начался процесс над Рейнботом, рядом с ним на скамье подсудимых оказался лишь его бывший помощник Короткий.

Генерал Рейнбот в сопровождении супруги заходит в здание суда.

Более двух недель в зале заседаний Московского окружного суда давали показания многочисленные свидетели. Они называли различные суммы — от десятков рублей до десятков тысяч, но неизменными были описания приемов их выколачивания. Если предприниматель, получив совсем не прозрачный намек, не вносил денег в руководимый градоначальником благотворительный фонд или сумма взноса была слишком маленькой, со стороны полиции тут же следовали карательные санкции. Вот типичный эпизод деятельности градоначальника и его помощника, зафиксированный в стенограмме судебного заседания:

«Свидетель Поликарпов, директор товарищества «Эрмитаж-Оливье», показывает, что он получил печатное приглашение пожертвовать на приют, открываемый благотворительным обществом при градоначальничестве; сам сделать пожертвование не мог, решил подождать общего собрания товарищества. Вскоре затем был составлен протокол, придрались к каким-то пустяшным упущениям. По совету пристава Эрна свидетель отправился к Короткому. Тот ему попенял, что «Эрмитаж» совсем забыл про полицию. Свидетель сказал, что имеет в своем распоряжении сумму в 3000 руб., назначенную на непредвиденные расходы. Короткий нашел такую сумму для столь богатого учреждения слишком малою. Свидетель уехал, когда потом попробовал разузнать у пристава Эрна, сколько же рассчитывают с них получить, узнал, что намечена цифра в 15 000 руб. Вооружившись отчетом, по которому положение товарищества рисовалось совсем уже не в таких блестящих тонах, свидетель поехал к Короткому еще раз. Тот рассмотрел отчет и согласился удовольствоваться 5000, привезенными свидетелем.

Свидетель Мочалов, служащий при «Эрмитаже», показал, что протокол был составлен о том, что обивка диванов в некоторых комнатах грязная. Иных упущений полиция найти не могла.

Пристав Эрн: Как-то его вызвал Короткий и спросил, бывал ли он в номерах «Эрмитажа». Когда свидетель вышел из кабинета Короткого в общую комнату градоначальничества и рассказал о своем разговоре, бывшие тут чиновники сказали: «А вы забыли, что есть благотворительное общество? Протокольчик, значит, нужен». И Эрн, явившись в «Эрмитаж», составил протокол о кое-каких мелких упущениях. Когда он сообщил о том Короткому, тот потребовал, чтобы протокол был немедленно доставлен ему на квартиру. Потом свидетель виделся с Коротким в его кабинете, и помощник градоначальника ему сказал, что «Эрмитаж» хочет отделаться какими-то 3 тысячами, причем прибавил вульгарное выражение и просил предуведомить «Эрмитаж». «А то я им покажу», — выразился помощник градоначальника».

Полковник В. А. Короткий на скамье подсудимых.

Как ни конспирировался Рейнбот, стараясь делать так, чтобы деньги поступали исключительно через Короткого, на суде все же было доказано, что градоначальник непосредственно руководил вымогательствами. Тем не менее в своем последнем слове отставной генерал вины не признал: