Повседневная жизнь Москвы. Московский городовой, или Очерки уличной жизни

Эта категория состоит из лиц обоего пола и действует по преимуществу артельно. Все одеваются очень хорошо и принимают на себя роли то московских жителей, то иногородних купцов или их приказчиков.

Городушники большей частью навещают магазины, лавки и городские ряды, — откуда и название. Несколько городушников являются, например, в магазин или лавку и спрашивают товар по заранее приготовленному реестру. Начинается сортировка товара; торгуются до невозможности, и, конечно, в цене не сходятся. При прощании покупатели говорят, что они иногородние, и просят продавца, если он найдет возможность уступить товар по назначенной ими цене, побывать вечерком на такое-то подворье или в такую-то гостиницу, где спросить таких-то. Дают карточку. В то самое время, когда этот отряд намеревается выйти из лавки, являются новые покупщики из той же шайки и начинают рассматривать разбросанный в беспорядке на прилавках и по полу товар. Купец, естественно, обращается с вопросами и предложениями к вновь явившимся, а первые удаляются с частью товара, который успели запрятать в карманы, прицепить на крючки, нарочно приделываемые к шинелям и пальто, засунуть в неизмеримо широкие шаровары. Новые покупатели также уходят, ничего не купивши, но, если возможно, тоже с товаром. Торговец при уборке товара замечает, что нет того, другого, третьего, но молчит: если он хозяин, чтоб не вызвать насмешку соседей; если товар показывал приказчик, чтоб хозяин не вычел убытка из жалованья. Разумеется, только новичок, и очень простодушный, отправится по объявленному адресу к иногородним, и при первом же спросе коридорного или дворника о таких-то физиономия доверчивого торговца, конечно, вытягивается. Из ответа всегда оказывается, что искомых тут нет и никогда не бывало.

Домушники и подпольники производят кражи большей частью днем, а иногда и под вечер. Они разъезжают или ходят по одному, по два, по три человека и более, смотря по надобности. Они выписывают из газет нужные им публикации, где, примерно, передается квартира, продаются вещи, а также изготовляют на разных диалектах от возможно известных лиц письма, в которых объясняется, что податель письма человек честный ищет себе места, или просит пособия, или рекомендации к другим лицам и т. под. С такими отводо-подозрениями они заходят смотреть квартиру, стараясь по возможности избежать встречи с дворником, спешат вскочить на крыльцо, где передается квартира, и таким образом являются в переднюю, в которой весьма обыкновенно прислуги не обретается. В этом случае берется платье, которое оказывается в прихожей, надевается на плечи, или прячется под шинель, а если под руку попало другое, берут и другое. Когда же в передней оказывается кто-либо, вошедший спрашивает о квартире, просит позволения осмотреть ее с товарищами, которые дожидаются на крыльце или в сенях. Идут осматривать. Один считает комнаты, другой окна, третий печи, четвертый, проскользнув в кабинет, берет часы, кольца и вообще что попадется из мелких, но ценных вещей, и потом, пробравшись в переднюю, как ни в чем не бывало стоит и поджидает товарищей. Если же заметит, что товарищи квартиру осмотрели и выходят, он схватывает что-нибудь и из висящего платья и перебегает в сени или на крыльцо. За ним следуют и остальные; из числа их один, однако, тотчас же возвращается, чтобы дать время всем своим скрыться, и просит объявить решительную цену, а, на случай если барин, которого на тот раз, конечно, нет дома, согласится уступить, оставляет карточку. Слуга, показывавший квартиру, непременно получает полтину или рубль на чай, провожает щедрого барина далеко за ворота и подсаживает его в сани или на дрожки с усердными поклонами.

Возвращается барин и замечает в своем кабинете некоторый беспорядок или, правильнее, и недостаток. Он звонит.

— Где мои часы с цепочкой?

— Я, сударь, не знаю: они, кажется, давеча были вот на этом столе.

— Знаю что были, да теперь-то где они?

Туда-сюда — нет часов; нет и бриллиантового перстня, нет и еще кое-чего.

— Кто же их взял?

— Ей-богу, сударь, не знаю.

— Да не был ли здесь кто?

— Никого не было. Только господа приезжали какие-то квартиру смотреть. Хорошие господа. В кабинет не входили, а взглянули издали. Вот они и адрес оставили, если изволите уступить.

— Ротозей! Беги скорей, скажи, чтоб возвратили вещи, а то, мол, я сейчас к обер-полицмейстеру!

Слуга, простодушный не меньше барина, не осмотрев прихожей, летит к оставившим адрес и, конечно, не отыскивает их, как, воротившись, не отыскивает в передней и пальто с бобровым воротником.

Точно так же домушники рассматривают и вещи, продаваемые по публикациям. Вещи исчезают иногда в глазах продавца.