Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX—XX веков

Ваня был прав. Жизнь у него действительно была собачьей. Его обижали, а он должен был молчать, его били, а он должен был терпеть. Жаловаться было некому. Согласно примечанию к статье 37-й Торгового устава тех лет, «малолетние сидельцы», как закон величал мальчишек, работавших в купеческих лавках, за шалости наказывались розгами, зато всё хорошее им доставалось в последнюю очередь. Чай в лавке пили три раза в день, а зимой даже чаще. Так вот с каждого — заварка чая, как тогда говорили, сначала пил хозяин, затем приказчики, а остатки доставались мальчикам. Зато им приходилось убирать в лавке, чистить снег на улице и скидывать его с крыши. Если мальчик при этом падал или просто от чего-либо заболевал, его отсылали в деревню, бросив ему вслед: «Сам виноват!» Судиться с купцом бедным родителям несчастного ребёнка было не под силу.

Спустя два года мальчишек начинали «учить» торговому делу. И вот зимой, в трескучий мороз, они торчали перед дверями лавки и зазывали покупателей, отвешивая им низкие поклоны. Они учились понимать условные знаки и пометки на товарах, чтобы знать, сколько запросить за товар и сколько можно уступить в цене при его продаже (ценников на товары тогда не выставляли). Им следовало знать, как нужно обращаться к тому или иному покупателю и что мужика нужно называть купцом или почтенным, чиновника — благородием, степенством, а то и превосходительством, солдата — кавалером, горничную — барышней, сударыней, мастерового — хозяином, милым человеком и т. п. Они узнавали условные словечки хозяев и приказчиков, которые позволяли им, например, отпустить по адресу покупателя крепкое словечко или неуместное выражение вроде «у вас, бабушка, в одном кармане вошь на аркане, а в другом блоха на цепи», или «не забыли ли вы деньги в банке, которых у вас нет?». Если же у них самих заводились копейки, подаренные покупателями, которым они относили под праздник товар на дом, то эти копейки отбирали хозяева и хозяйки, проводившие время от времени «ревизии» в их сундучках. Казалось бы, нетрудное занятие — укачивание хозяйского ребятёнка в «зыбке» — превращалось в пытку, когда после очередной короткой ночи и тяжёлого трудового дня неумолимо клонило в сон.

Не слаще жизни этих детей, была жизнь мальчиков, служивших в ремесленных заведениях и артелях. В одной из них, где работало 60 рабочих, тринадцатилетний паренёк варил обед. В благодарность рабочие били мальчика по любому поводу: не доварил обед — били, переварил — били, не принёс воды — били, не успел нарезать хлеб — били, успел… впрочем, тоже могли побить. На плечах у мальчика постоянные ссадины от коромысла, а на лице синяки. На московских улицах можно было встретить мальчиков — точильщиков и услышать, как они кричали: «Ножи, ножницы точить, бритвы править!» Каждый из них должен был ежедневно заработать для своего хозяина не менее 45 копеек. Заработает меньше — будет бит и оставлен голодным.

Случалось, что мальчишки на синяках даже зарабатывали. В одной кондитерской лавке у Рогожской Заставы в предпоследний год XIX века завёлся «работник Балда» из пушкинской сказки, а вернее, приказчик, который очень любил раздавать щелчки. В первую очередь от этого Балды доставалось работавшим в лавке мальчишкам. Приказчик был готов даже платить им по копейке за каждый щелчок — лишь бы лбы подставляли. Ну и, конечно, достиг в этом деле большого успеха: у мальчишек постоянно лбы были в синяках. Находились среди приказчиков, конечно, и такие, которые учили словом. Старый приказчик в середине века, бывало, говорил мальчику, желающему выйти в люди: «Будь честным, не кради, на приказчиков никогда не жалуйся и никогда хозяину на них не ябедничай, что бы они ни делали, и старайся услужить кухарке». Открытое воровство среди приказчиков не поощрялось, однако кражи из хозяйственной выручки рассматривались как вид наживы. В трактирах считалось не зазорным не только обсчитывать, но и выставлять на стол порожние бутылки вместо требуемых с вином в расчёте на то, что пьяные не заметят. Учились не только обманывать, но и заискивать, постоянно видя перед собой приказчика, наклонённого вперёд с приглашающим жестом правой руки и повторяющего одни и те же слова: «Лучше не найдёте-с… К нам пожалуйте-с!»