Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX—XX веков

Убийство в боснийском Сараеве наследника Австро-Венгерского престола, эрцгерцога Франца Фердинанда, сербским националистом Гаврилой Принципом положило начало мировой войне и развалу Австро-Венгерской империи, которую ещё не так давно старался сохранить наш Николай I. Теперь Австрия была врагом России, а все наши симпатии были на стороне православных сербов. Монархическая солидарность уступила место религиозной. Когда Австрия объявила Сербии войну, один видный представитель сербского посольства в Москве на вопрос российского газетчика заявил, что война между Австрией и Сербией не будет локализована и что начало этой войны означает также и начало огромного пожара, который охватит всю Европу. «Результаты и последствия этого пожара, — сказал тогда дипломат, — предвидеть нельзя, но последствия его будут огромны». И он оказался прав.

В записных книжках нашего неизвестного знакомого появились в то время новые записи.

«Вчера, — гласят наспех начертанные каракули, — во втором часу, в открытые окна доносились раскаты крика манифестантов: „Ура!“.

…Идя по Цветному бульвару, я видел, как молодые люди без шапок пели „Царю небесный“… Швейцар говорил, что все русские пойдут бить немцев и что война будет народной… На улице озорная толпа что есть силы кричит: „Шапки долой!“ Один снимает. „Ха-ха-ха! Хоть один да послушался!“»

Газеты писали: «Вечером на Чистопрудном бульваре собралась громадная толпа детей и отправилась с пением „Боже, царя храни“ к Покровским казармам. Народ стал собираться на Страстной площади. Быстро организовалась манифестация, направившаяся с национальными флагами и криками „Ура!“ к памятнику Скобелева… Несут флаги и стяги, портреты государя императора и сербского короля Петра. По дороге к толпе присоединяются новые манифестанты и скоро толпа достигает нескольких тысяч… Манифестации идут целую ночь, по всем улицам Москвы, как в центре, так и на окраинах… Вечерами на улицах Москвы вся публика ходит с обнажёнными головами… Громадная манифестация в одиннадцатом часу ночи собралась в Кремле около памятника Александру II… Толпа беспрерывно поёт „Боже, царя храни“ и „Спаси, Господи“. Люди из толпы произносят речи о текущем моменте. Речи покрываются криками: „Долой немцев, долой Австрию! Да здравствует Сербия, да здравствует Россия!“… Случайно встречающихся военных народ приветствует громкими криками и качает… устраиваются митинги. Ораторы произносят речи. К призыву быть всем заодно и сплотиться грудью для борьбы с врагом присоединяется призыв быть трезвыми. Кто-то выкрикивает: „Клянитесь, что не будете пить пиво до тех пор, пока не минует горькая чаша испытаний!“ — „Клянёмся, клянёмся!“ — отвечает толпа… Все питейные заведения в Москве закрыты, а поэтому пьяных совершенно нет. Крики „Долой Австрию, долой немцев!“ начали приобретать реальное значение. Третьего дня манифестация ночью подошла к ресторану „Вена“ и потребовала снятия вывески. „Долой Вену!“ …В Немецком клубе группа членов возбуждает ходатайство о перемене названия… На Красной площади был устроен грандиозный митинг… Всего на площади было не менее 50 тысяч человек… торжественное молебствие… Народ сосредоточенно молится… На возвышение взошёл священник и, обращаясь к народу, сказал: „Будем же единодушно просить Господа Бога помочь нам пережить этот тяжёлый момент“».

Для уверенности в победе русского оружия у москвичей были основания: под ружьём в России тогда находились 1 миллион 364 тысячи человек, в то время как в Германии только 780 тысяч. И всё-таки не всех тогда в Москве захватил патриотический ажиотаж.

Очевидец всех этих событий записал в своей книжечке:

«Попадались дамы в слезах…

По случаю мобилизации в магазинах обуви чувствуется недостаток сапог.

Жалуются — водки нет. А один сказал: „Момент сурьёзный… Надо водочку пить бросить“. — „Отступать не будем, будем умирать на позициях“, — говорил другой.

Когда полк проходит мимо церкви, то неверующий снял фуражку и перекрестился: такой порыв.

В Охотном Ряду люди потребовали зачеркнуть на вывеске ресторана слово „Вена“.

Один у памятника Скобелеву, несколько выпивший, произнёс по ошибке вместо „Да здравствует Россия!“ „Да здравствует Австрия!“ Его за ноги да за руки и сняли. „Виноват, ошибся!.. Австрию долой! Ура!“ — „Россию долой!“ — крикнул выбежавший из ворот татарчонок..

… „Как же нам таперича немцев дразнить, надо бы, барин, им кличку дать“, — спрашивает извозчик, на что седок отвечает: „У немцев есть кличка, французы их швабами называют“. — „Швабры, говоришь?“ — улыбается извозчик.

…Гостиница „Дрезден“. Слово „Дрезден“ завешено полотнищем…»

Шестнадцатого июля 1914 года именным высочайшим указом в России была объявлена частичная мобилизация. В скором времени в большинстве губерний Европейской России были призваны на действительную военную службу нижние чины запаса и казаки, офицеры запаса армии и флота, казачьих войск, а также врачи, ветеринары и фармацевты запаса армии.

Первого августа 1914 года Германия объявила России войну.

В записной книжке появились такие записи: