Повседневная жизнь Москвы на рубеже XIX—XX веков

Когда узнаёшь об этом, невольно думаешь: и что это русские люди так быстро и легко усваивают всё плохое? Взять хотя бы сегодняшний день. Ещё не так давно никому бы и в голову не пришло требовать деньги за какую-нибудь мелкую услугу или помощь, а теперь без зазрения совести мы требуем за неё с ближнего деньги и утешаем себя тем, что все так делают. Делают так, конечно, не все, как и тогда, 100 лет назад. Мы забыли, что ещё при советской власти нестяжательство было для нас непременной чертой русского характера, одним из его достоинств, на котором базировалась наша национальная гордость. И как легко мы от всего этого отказались!

В конце XIX века, когда в нашей стране после Крестьянской реформы стали развиваться товарно-денежные отношения, предприимчивые люди тоже не очень-то стесняли себя православными заповедями о любви к ближнему. Один лавочник, например, прочёл где-то у Гоголя о том, что всякая дрянь должна давать доход, и заколотил ларь около своей лавки, в который раньше все бросали мусор. Теперь окружающие были вынуждены давать ему деньги за пользование этим ларём, к тому же рядом с ним образовалась помойка: видно, не все были готовы платить за такую услугу. Однажды одному человеку понадобилось разменять рубль и он обратился за этим к буфетчику гостиницы «Ярославль» на углу Сретенки и Сухаревской площади. Тот согласился разменять, но вместо рубля возвратил ему 90 копеек, а 10 копеек удержал за размен. Когда человек запротестовал, буфетчик вернул ему его рубль и заявил: «У нас даром не меняют».

Примеры подобного поведения можно было найти и среди людей интеллигентных профессий, например врачей. Доктор принимал в аптеке больных. Вёл себя с ними грубо, кричал на них. Одна женщина, пришедшая с больным сыном, спросила у него:

— Доктор, чем бы мне избавиться от изжоги?

Доктор на это, не поднимая глаз, буркнул:

— Давайте ещё рубль.

— У меня нет, — вздохнув, ответила женщина.

— Тогда оставайтесь при своей изжоге, — отрезал доктор.

Так и хочется бросить в лицо этому московскому эскулапу слова папы Карло, обращённые к Карабасу-Барабасу: «Стыдно, доктор, маленьких обижать!» — и что хорошие доктора так не поступают. Только ничего этого он уже не услышит, поскольку давно опочил на одном из московских кладбищ, и могила его с крестом и выведенными на нём чёрной краской словами: «Господи, прими дух его с миром», а может быть, и само кладбище канули в Лету. Много воды с тех пор утекло в грязной реке жизни.

О похоронах тех лет мы больше знаем по юмористическим рассказам А. П. Чехова, а не по надгробным речам и надписям на траурных венках. Мы никогда не увидим и не услышим усопших. Они безвозвратно ушли в прошлое. Правда, сохранились надписи на надгробиях, такие как: «Дражайшему супругу и родителю от сетующих супруги и детей», «Помяни их, Господи, во царствии своём», «имярек» в сём мире жил 45 лет, 5 месяцев и 14 дней. Содержание надписей на венках донесли до нас старые газеты. В одной из них читаем: «Незабвенному хозяину от служителей Преображенского складу», «Доброму хозяину от приказчиков-хозяев», «Дорогому продавцу от благодарных покупателей» и пр. — это с венков на могиле купца Зимина.

Гробовщики и могильщики

Но, пожалуй, никто, включая многих близких, сослуживцев и покупателей, не проявлял к покойному ещё при его жизни такого внимания, как гробовщики. Их в Москве было много, не меньше, чем в Арбатове с его «Нимфами», Безенчуками [30]и пр. И вот, бывало, человек ещё не помер, а только готовится предстать перед Всевышним, а они уже тут как тут. Ничего не поделаешь, рыночные отношения очень способствуют активизации интимных, ритуальных и прочих услуг. В 1897 году в квартиру одной из умирающих однажды ввалились сразу десять гробовщиков с предложением своих услуг. Еле-еле их выставили. И всё это несмотря на то, что ещё в 1893 году городские власти приняли решение об искоренении подобных фактов. В составленном по этому поводу документе говорилось: «Всем известны беспорядки и безобразия, которыми сопровождается кончина каждого жителя Москвы в течение нескольких дней до его погребения. В последнее время появились попытки ввести здесь порядок… Комиссия находит возможным принять следующие меры. В видах облагорожения печального ремесла гробовщиков — уничтожить вывески и гробовые лавки в теперешнем их виде, а разрешить мастерские с надписью на карте, прибитой на входной двери „Мастерская принадлежностей погребения“. Уничтожить через полицию уличные сборища гробовщиков около домов умирающих, сопровождаемые ссорами и драками, и устроить правильные агентства погребения по 12 округам». Как мы видим, уничтожить «через полицию» домогательства гробовщиков не удалось. Те лучше полиции знали, кто и где должен умереть.