Повседневная жизнь на острове Святой Елены при Наполеоне

Жильбер Мартино ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ НА ОСТРОВЕ СВЯТОЙ ЕЛЕНЫ ПРИ НАПОЛЕОНЕ

^{МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ — ПАЛИМПСЕСТ, 2008}

Смерть и бессмертие

 Автор этой книги — в своем роде человек удивительный. Прожив в качестве хранителя Французских владений на острове Святой Елены около сорока лет, он целиком посвятил себя выискиванию и изучению всего того, что сохранилось со времени пребывания там Наполеона и его маленькой свиты (1815—1821 годы).

Следует отметить, что ко времени выхода книги, лежащей перед нами, этот период жизни великого полководца — фактически период его агонии — оставался наименее изученным. Оно и понятно: для французских историков затерянный в океане маленький остров, хозяева которого не отличались гостеприимством, был малодоступен; что же касается хозяев Святой Елены, англичан, то они менее всего были заинтересованы в «вынесении сора из избы», прекрасно понимая, что обнародование подлинных материалов о пребывании Наполеона на острове отнюдь не украсит их.

И все же в этих, крайне невыгодных для себя условиях Жильбер Мартино сумел сделать то, что не удавалось никому ни до, ни после него. Подобно опытному детективу, он проник в «святая святых» острова, не оставив без внимания ни единой щели, и на основе собранного материала воссоздал полную картину повседневной жизни императора французов и его окружения.

Мартино разделил свою книгу на шесть глав. Но фактически она отчетливо распадается на две части. Первая целиком посвящена жизни и смерти Наполеона, вторая — его антуражу в самом широком смысле слова. Но мастерство автора сказывается в том, что эта вторая, гораздо более объемная часть построена по принципу зримого или незримого присутствия в каждой из ее пяти глав неизменно все того же главного героя, сохраняя ощущение его прямой или косвенной связи со всеми видными лицами и событиями на острове.

Повествуя о смертельной болезни Наполеона, Мартино внимательно прослеживает все ее фазы вплоть до самого рокового дня 5 мая 1821 года. При этом характерно, что он и словом не обмолвился об отравлении венценосного узника, видно, не признавая широко бытующую версию. Вместо этого он убедительно показал, как происходило моральное умерщвление его героя, и ради этого возвел на одно из важнейших мест в книге своеобразного антигероя — губернатора острова Хадсона Лоу Этому персонажу автор уделил лишь немногим меньше места, чем Наполеону, и заклеймил его с чисто шекспировской широтой. Завистливость, тупость, жадность, нетерпимость, самовлюбленность, лживость — все возможные пороки присваивает автор хозяину Святой Елены, и все эти пороки обрушиваются на голову его пленника, который оказался не в силах выдержать столь мерзкий и непомерный груз.

Вокруг этих двоих так или иначе вращаются все остальные участники драмы. Главное место среди них занимают спутники Наполеона — Бертран и Монтолон с супругами, Лас Каз с сыном и камердинер Мар-шан. Все они порознь и в совокупности мало украшают жизнь своего шефа — недаром, по одной из версий, именно Монтолон участвовал в предполагаемом отравлении Наполеона.

За ними следуют иностранные комиссары — комиссары-наблюдатели: французский, австрийский и русский. На их характеристики Мартино не пожалел сарказма. Впрочем, в адрес русского комиссара, графа Бальмена, у него нашлось и несколько уважительных слов.

Фоном для всего этого является подробное описание природы острова, армии и флота, его охраняющих, санитарных условий, продовольственных проблем и повседневной жизни местного населения, включая «белую знать», «цветных» рабов и китайцев.

В целом книга Мартино производит сильное впечатление, которое остается надолго. И все же нельзя не отметить одного теневого момента, связанного, видимо, с тем, что книга создавалась в течение длительного времени и по частям, а не сразу. В ней встречаются противоречия, повторы и, что хуже всего, неясные места. Впрочем, это не может влиять на общую оценку книги. Перед нами поистине кладезь уникальных сведений, связанных с агонией великого завоевателя, обессмертившего своим присутствием маленький остров, затерянный в океане.

А П. Левандовский, 8 декабря 2007 года

Предисловие к французскому изданию

Если бы бывший Император был сослан не на остров Святой Елены, а в другое, пусть даже очень удаленное место, последние годы его жизни наверняка были бы иными, и создать его легенду было бы много труднее. Хотя нет сомнений, что замкнутый мирок какого-нибудь другого Лонгвуда, состоящий из тех же людей, породил бы ту же мелочную низость и другой Хадсон Лоу выказывал бы такую же бессмысленную жестокость. Но Святая Елена добавила к этому жуткое ощущение замкнутости, отверженности от остального мира, а тамошняя природа, климат и окружение действовали губительно на тело и погружали в отчаяние душу.