Повседневная жизнь охотников на мамонтов

Нагу не боялся боли. Боли не боялся никто, — даже тихоня Сэмми, молчун Сэмми, заморыш Сэмми, лягушонок Сэмми… В тот памятный день отец взял его вместе с собой, в средний дом. Наверное, присмотреться хотел к молчуну и тихоне… Нагу вспомнил себя, лежащего у Большой воды, под слепящими, но еще почти не греющими лучами весеннего солнца. Поверхность камня, в которую вжимались его лопатки, впитывала, высасывала без остатка тепло его тела, — а на обнаженной груди лежал другой камень, величиной с кулак, — раскаленный, только что вынутый из костра. Нужно было ждать, пока он остынет. О крике или хотя бы слабом стоне не было и речи. Но мужнины: отец, Гор и еще более старый Колдун вглядывались внимательно в лицо, следили за мускулами шеи, руками, животом. Учитывалось все: еле заметная дрожь век, чрезмерно стиснутые зубы… Ни слова, ни звука в одобрение или в порицание, но результат записывался на теле: посвятительными рубцами. Чем лучше ты прошел испытание, тем больше рубцов наносил Колдун на твою грудь — твоя вечная защита и гордость… Сын вождя не подвел своего отца: тройной спиралью опоясала его соски причудливая татуировка… А узор Сэмми оказался лишь на немного короче, — вот тебе и лягушонок!.. Это уже ушло: заморыш Сэмми скоро умрет, точно также, как умрет и ловкач Нагу.

Но в Обряде Посвящения есть кульминация, которую мы, цивилизованные люди, едва ли можем прочувствовать в достаточной мере. Посвящение — это Смерть и Возрождение. Ребенок умирает, чтобы возродиться потом — но уже мужчиной, охотником. Постарайся понять, дорогой читатель: только для нас с тобой это не более чем символ! Но не для них, не для охотников на мамонтов! Вот они готовятся к самому страшному: