Повседневная жизнь паломников в Мекке

Уникальное соединение монархии и монотеизма, мечети и королевского двора, политики и религии — саудовская система управления государством ближе всех стоит к традиционному мусульманскому образцу. Даже Иран, столь ревностно почитающий Коран, не может противостоять западному влиянию, что сказывается на всех уровнях его политической системы (республика, президент, парламент, депутаты, выборы — все эти элементы несовместимы с первичной исламской концепцией правительства). С этой точки зрения можно говорить о том, что Саудовская Аравия, явно связанная с Западом, на самом деле, является его антиподом. Она отказывается присоединяться к всемирной декларации по правам человека, утверждая, что ислам (что касается используемых им средств) отказывается ставить во главу угла личность человека. По мнению ваххабитов, абсолютная свобода состоит в полном соблюдении законов Корана и почитании Сунны. Всякий, кто отходит от следования священным текстам, сбивается с пути и подвергает опасности целостность общества. Именно поэтому призвание ваххабизма, по словам его последователей, — следить за единством уммы и «возвращать ее блудных сыновей на путь, ведущий к Богу». Незыблемость саудовской власти покоится на нехитром постулате: общество не должно иметь иной идеологии, кроме подчинения божественному порядку.

Так, один из наиболее характерных для государства ваххабитов институтов — полиция, контролирующая выполнение религиозных предписаний и имеющая звучное название «община для приказания одобряемого и удерживания от неодобряемого». Его существование и деятельность основаны на стихах Корана: «Вы были лучшей из общин, которая выведена перед людьми: вы приказывали одобряемое и удерживали от неодобряемого» (Коран, 3:106). Современный облик этой организации сложился к 1930 году, но исторически она относилась к мутаввиф, этим «миссионерам» ваххабитов, составлявшим организацию «Братьев». Сегодня мало что осталось от того уважения, с которым мусульмане некогда относились к ее членам. Судя по ее уродливым рекрутам, служба в ней — удел больных и увечных. И действительно, глядя на этих рахитичных, страдающих ожирением и миопией солдат, можно подумать, что эти недуги — условие приема в этот корпус. «Вот печальные последствия кровного родства бедуинов», — мрачно констатирует врач-саудовец.

Современные «миссионеры» следят за тем, чтобы мужчины не приближались к женщинам в публичных местах; они расправляются с азартными играми, с проституцией, с подпольными заводами по производству спиртного и… с фотографиями. Мы спросили у одного из «общинников», можно ли сделать фотографию чудом сохранившегося старинного дома, на что нам ответили: «Во имя Аллаха, если я увижу, что ты фотографируешь, тебе не сносить головы! Я конфискую твой фотоаппарат и потащу тебя в участок». Кроме того, эти люди занимаются сбором людей на общую молитву. «Час молитвы!» — слышатся со всех сторон крики. Магазины должны быть закрыты, иначе их владельцы потеряют лицензию, а прохожие со всех ног бросаются к ближайшей мечети. Именно благодаря этим ревностным служителям веры и закона большинство городов Саудовской Аравии отличаются меланхолической атмосферой. Тем не менее к паломникам этот дух унылого пуританства (напоминающий людям с Запада тоталитаризм в произведениях Кафки, Оруэлла и Хаксли) благоволит и принимает их весьма охотно.

В этом государстве нет выборов, парламента, синдикатов, независимых средств массовой информации. Нет в ней ни регентства, ни междуцарствий. Нет никакой борьбы за власть — она сосредоточена в руках одной-единственной правящей династии. Жизнью каждого города руководит избираемый (как правило, домом Сауда) эмир. Всякая важная агломерация замыкается в литературный круг (нади аль-акаб), зачастую возглавляемый кем-нибудь из правящей династии. Под протекцией принцев находятся даже футбольные клубы, благотворительные фонды и прочие организации. Государство проникает во все сферы общественной жизни, где личные контакты значат больше, чем бюрократические институты.

На международном уровне король, являющийся «хранителем святых мест» представляет Мекку как голову и сердце уммы, как основание дома ислама. Три линии направляют эту стратегию к трем сферам (арабо-мусульманской, немусульманской и антимусульманской): прогрессивный исламский ваххабизм, арабизация мусульман неарабского происхождения и исламизация неверных. В первом случае, королевство финансирует строительство мечетей и медресе, а также высших учебных заведений для мусульман в Алжире, в Мали, Сенегале и Индонезии. Оно предоставляет стипендии студентам-мусульманам во всем мире, которые присоединяются к «унитарной» теологии, то есть к ваххабизму. Улемы аль-Азхара, знаменитого «Сорбонны и Ватикана» ислама, принимают участие в централизации ортодоксального образования. Государства, сотрудничающие с королевством по этой линии, также получают финансовую помощь.