Повседневная жизнь паломников в Мекке

Ни одна машина не сворачивает. Никто не выходит. Для правоверных путь прочерчен четко. Мост… У пункта сбора дорожной пошлины немыслимых размеров плакат: «Только для мусульман», и вооруженные солдаты преграждают путь. Проверка конфессиональной идентичности. Это микат, один из пограничных постов, которые расположены у въезда в Харам, «священную» территорию, «запретную» для немусульман. Название содержит в себе целую программу. Микат (единственное число от маувкит) означает одновременно эпоха, указанное время и встреча в предусмотренном месте на пути к Мекке.

Святой город выглядит так, как будто Черный камень, упав с небес, образовал три концентрических крута. Ограда площади, где находится Кааба, — это первый круг. Заходить за него можно, только строго выполнив предписания относительно ритуальной чистоты. Столбы вокруг города отмечают границы второго круга. Мусульмане, желающие выполнить умра — малое паломничество, должны остановиться там, чтобы войти в состояние ихрама. Если же они последуют в центр города, то должны будут выйти и совершить омовение, прежде чем вернуться. Наконец последняя граница охватывает большую часть Хиджаза, открывая доступ в священные земли только мусульманам. «Неверный» же под страхом сурового наказания не имеет права переступить эту черту. А в период хаджа паломник можег зайти за нее только в ихраме, иначе его остановят и выдворят за пределы территории.

Фильтруют паломников серьезно, с умеренной любезностью. Грузовики с товарами тщательно и терпеливо обыскиваются. Ни один клаксон не взрывается гудками нетерпения. Обращенный в ислам француз приближается, чтобы лучше рассмотреть панораму. В руке у него карманное издание «Подаренного слова» Луи Массиньона. Многие ли знают о том, что они сейчас не просто стоят в облаке мельчайшей пыли, но находятся на одном из самых высоких мест, связанных с деятельностью пророка? Худайбийя, ничем не примечательное место, где ничто, кроме, пожалуй, географического положения, не предназначено для жизни людей. Но это театр, на сцене которого разыгралась драма, имевшая важнейшее значение для истории ислама. Мухаммед едва не потерял здесь свою власть, но в конечном счете выстоял, окруженный поистине имперским ореолом.

На исходе шестого года после бегства в Медину (точнее, весной 628 года) посланник собрал своих последователей, объявив им, что небесный голос приказал совершить хадж в Мекку, в то время находившуюся под властью курайшитов. Мухаммед заверил собравшихся в своем намерении отправиться туда как можно скорее и выполнить умру. Приглашая к хаджу верующих, он уточнил, что это будет мирное паломничество, но в сопровождении бедуинов, лагеря которых расположены вокруг оазиса. Разношерстный кортеж двинулся в путь с большим энтузиазмом. Согласно различным источникам, там было 700, 1400 или 1600 мужчин, 4 женщины, скудное вооружение и многочисленные жертвенные животные. Мухаммеда сопровождали его мудрые советники: Абу Бакр, Омар, Осман и Али.[49]

Жители Мекки отправили навстречу каравану сотню всадников, чтобы узнать, не враги ли это приближаются. Пророк, предупрежденный о надвигающейся опасности, скрылся от врагов по настоянию Абу Бакра и нашел убежище в овраге, в тени дерева в Худайбийе. Начались переговоры между курайшитами — их глава, Абу Суфьян, противник Мухаммеда и предок династии Омейядов, в то время отсутствовал — и мусульманами. Обе стороны не слишком церемонились в выражениях.

«Что ты делаешь здесь с этой сволочью, — спросил посол курайшитов у пророка. — Они тебя оставят при первой же возможности».

Абу Бакр возмутился:

— Соси клитор твоей богини Аллат!! Это мы-то его оставим?!

Переговоры не увенчались успехом. Свита пророка торжественно клялась защищать его до последней капли крови. Эта «присяга под деревом» получила такую известность, что Омар, став халифом, уничтожил этот эвкалипт, чтобы он не превратился в объект культа.

Пакистанцев попросили выйти из машины и открыть грузовой отсек. Яблоки, книги, пустые канистры. Пакистанцы беспокойно жестикулируют, что-то горячо доказывают. Затем прощаются за руку с пограничниками и продолжают путь.

Курайшиты не горели желанием открыть Мухаммеду доступ к святым местам. Омар заявил, что прекращает разговор с язычниками. Мухаммед оставался хладнокровен. Он позвал Али, чтобы письменно составить условия договора между мединским «братством» и олигархами Мекки, который он хотел предложить своим противникам. «Во имя Аллаха милостивого, милосердного», — диктовал он. «Я не признаю такой формулы, — сухо ответил делегат от курайшитов, — напиши лучше «во имя твое, Аллах»». Мухаммед согласился и продолжил как ни в чем не бывало: «Вот договор, заключенный Мухаммедом, посланником Аллаха…» «Если бы я признал тебя посланником Аллаха, — запротестовал его визави, — я бы тебя не победил. Напиши свое имя и имя своего отца!» Мухаммед вновь повиновался. И он согласился с условием, предписывавшем ему отослать обратно всякого курайшита, принявшего ислам и присоединившегося к нему в Медине!