Повседневная жизнь Парижа во времена Великой революции

С той стороны, где теперь проходит улица Риволи, на месте нынешней решетки шла длинная, довольно высокая стена, тянувшаяся почти на всем протяжении террасы Фельянов[58]. Пространство, занятое в наши дни мостовой улицы Риволи, тогда представляло собой широкую, поросшую травой аллею, местами обсаженную деревьями. Оно служило «ристалищем», то есть местом, где объезжали лошадей. Оно заканчивалось на высоте павильона Марсана группой безликих построек, носивших название «королевских конюшен», в которые входили со стороны улицы Риволи, почти напротив церкви Святого Рока. На месте правильных арок, составляющих в наши дни первый этаж домов улицы Риволи, тянулась непрерывная линия стен, ограждавших сады дворцов, которые выходили на улицу Сент-Оноре.

Три больших монастыря занимали своими строениями и садами пространство, заключенное теперь между улицами Двадцать девятого июля и Сен-Флорантен. Это были монастыри Фельянов, Капуцинов[59] и Успения; вход во все три монастыря был с улицы Сент-Оноре, а их обширные фруктовые сады простирались до самой террасы Фельянов, от которой их отделяли лишь стены. Со стороны площади Людовика XV высокие террасы и подъемный мост, переброшенный через ров, делали сад Тюильри неприступным, а со стороны набережной стена, отделявшая террасу от воды, образовала такой же крутой и длинный вал до самого павильона Флоры. Таким образом, можно было бродить вокруг этих бесконечных оград, не видя ничего, кроме вершин деревьев или крыши замка. А войти в сад можно было лишь через узкий проход, проделанный между строениями фельянов и капуцинов, или через переулочек, выходивший на улицу Сент-Оноре и называвшийся улицей Дофина.

Замок, в котором двор не жил со времени детства Людовика XV, мало-помалу наполнился требовательными жильцами, с которыми нелегко было ладить. Это были пенсионеры короля, артисты, вельможи, высокопоставленные дамы, инвалиды, труппы комедиантов — словом, самые различные представители всех классов общества; дворец представлял собой целый шестиэтажный город, шумный, кишащий людьми, которые обращались с предоставленным им королевским жилищем, как с завоеванным краем.

Впрочем, на это завоевание обитатели дворца потратили восемьдесят лет хитрости и терпения. Сначала нескольким дворцовым чиновникам, служебные обязанности которых требовали пребывания в Париже и которые не были настолько богаты, чтобы иметь там достойное их ранга помещение, разрешили занять пустующие апартаменты во втором этаже дворца. Затем, когда Лувр оказался переполненным артистами, которых король великодушно приютил в своем дворце, излишек их переместили в Тюильри.

Вскоре чиновники и артисты, находя свое помещение слишком тесным, пустили в ход интриги, чтобы одному разрешили занять лишнюю комнату, другому — за свой счет соорудить лестницу в погреб. Один жаловался, что у него нет кухни, и умолял разрешить ему занять для этой надобности салон, соприкасавшийся с его квартирой. Другой выпрашивал позволения прорезать в крыше окна, чтобы осветить свою мастерскую. Дошло до того, что, когда в начале царствования Людовика XVI балы Оперы слегка оживили парижскую жизнь и некоторым приближенным к королеве дамам понадобилось поселиться в Париже, им пришлось отвести единственные свободные комнаты замка — то есть парадные апартаменты, сохранявшиеся до тех пор для королевской семьи, и галереи первого этажа.

Каждый из обитателей желал иметь здесь все удобства частной квартиры. Проделали проходы, прорубили двери, на верхних этажах устроили антресоли. В галереях Людовика XIV построили лестницы, провели коридоры, устроили чуланы и прачечные. Папки архивов переполнены обращенными к заведующему дворцом прошениями, на которые никогда не было отказа; захватчики соперничали в изобретательности, как будто стремясь как можно больше обезобразить и унизить старый дворец… Официальный рапорт, помеченный 1783 годом, указывает, что королевские апартаменты до того раздроблены перегородками, «что в сущности их больше не существует и они не могут служить даже минутным местопребыванием королевского семейства»[60]. Когда королева приезжала в Париж, она останавливалась на первом этаже здания на площади Людовика XV, где хранилась дворцовая мебель.