Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов

Мне впервые пришлось непосредственно поучаствовать в такого рода мероприятиях. Еще один спектакль с драмой, комедией, человеческими страстями и эмоциями, с анекдотичными ситуациями и досадными промахами. Вот несколько штришков. Первое совещание у Максимова по данному вопросу. Собрались все, кто хотя бы какое-то отношение имеет к этой встрече, — десятка два генералов-стратегов и столько же полковников — исполнителей генеральских замыслов. Я среди них. Часа четыре обсуждали до мельчайших деталей каждый шаг Михаила Сергеевича, Раисы Максимовны и их приближенных по байконурской земле. Просчитали, кажется, все, вплоть до того, где, на каких площадках разместить временные буфеты и ассортимент напитков в них (на полигоне уже жарковато). И вдруг один участник совещания задает «генеральский» вопрос: «Александр Александрович! Вот мы понаставим множество буфетов. Это правильно. Но вдруг наши высокие гости, а многие из них уже в возрасте и обладают специфическими болезнями, захотят справить естественную нужду. Как тут нам быть?» Минутное замешательство. Начинаются дебаты: кто-то вспомнил, какими болезнями наделен наш генсек, заспорили, сколько лет нашему министру Соколову и старше он Чебрикова (председателя КГБ) или нет и какие в их возрасте могут быть болезни, связанные с почками и активностью мочевыделения. Кто-то стал вспоминать, какие симпатичные переносные туалеты он видел на Красной площади в праздничные дни. Как и положено на таких мероприятиях, каждый участник стал демонстрировать свою компетентность по обсуждаемой проблеме.

Наконец наш командир, поблагодарив инициативного и творчески мыслящего генерала за вовремя поднятую проблему, принимает смелое и в то же время правильное в этой сложной обстановке решение: «Генерал Стрижак (зам по тылу)! Срочно на аэродром, взять транспортный самолет и в Москву. Чтобы завтра же пять переносных туалетов (как на Красной площади) были здесь, на полигоне». Владислав Леонидович, как положено, сказал «Есть!>» и ринулся выполнять приказание. А Сан Саныч отдает новый приказ: отправить самолет в Ташкент за букетом роз для Раисы Максимовны, при этом дает уточняющую директиву: не забыть срезать все шипы у каждой розы (по тем временам связь между уколом шипом розы пальчика первой леди и карьерой генерал-полковника Максимова могла быть очень даже прямая). Я уж не говорю о внеплановых пусках ракет (огромные денежки!) с различных площадок полигона, знакомстве с уникальными комплексами «Бурана», встречах с народными массами, о вагонах-холодильниках, в которых прибыли продукты для высоких гостей, прибывших ЗИЛах-«членовозах» персонально для каждого члена Политбюро. Кстати, я был свидетелем того, как Горбачев высказывал недовольство решением Максимова перевозить всю делегацию по территории полигона в комфортабельном автобусе с «кондишином». Бедный Сан Саныч и не знал, что, оказывается, в целях безопасности члены Политбюро обязаны транспортироваться отдельно друг от друга.