Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX— XX веков; Записки очевидцев

На толкучке среди толпы ходили торговцы сбитнем. Сбитень — это теплая вода на патоке^[274]. Они носили на спине медный бак, обвязанный старым ватным одеялом, от бака шла длинная медная трубка с краном. По поясу — деревянная колодка с ячейками для стаканов. Здесь же ходили торговцы пирожками с жаровнями на животе, которые кричали: «С пылу с жару, пятачок за пару!»

На площади, которая была ближе к Садовой, шла бойкая торговля дешевой мануфактурой^[275], а также старыми гардинами, плюшем, содранным с диванов, оттоманок и пр.

Скажем несколько слов о «железном ряде». Он представлял собой проезд с Садовой на Фонтанку. Здесь продавались и покупались старые и новые железные и свинцовые трубы, фитинги^[276], уголковое железо, балки, всякий инструмент, слесарный и столярный, машины, котлы, станки по металлу и дереву и пр. Ближе к Садовой продавались и покупались старые кровати, мебель, старинная и модная. Знатоки приходили сюда подбирать и покупать стильную мебель, главным образом красного дерева. Мебель и кровати здесь же ремонтировались и красились. В «железном ряду» спившийся слесарь продавал свой инструмент. Бродяжки продавали краденые обрезки свинцовых труб. Туг и торговля, нажива, выход из безденежья, тут и развлечения, и возможность сыграть «на счастье». Среди толкучки много кружков игроков: в трилистники, в наперсток с горошком, в орлянку и т. д. Все эти игры затевались «специалистами», которые рассчитывали завлечь и обыграть вчистую доверчивых, неопытных людей.

На рынке среди толпы сновало много всякого жулья. Чтобы обезопасить себя от них, покупатель пускался на всякие уловки. Надо примерить пальто или пиджак, цена как будто сходная. Покупатель снимает с себя свою одежду, свертывает ее, кладет на землю и становится на нее, чтобы воры не стянули, пока идет примерка.

К кражам у покупателей торговцы и маклаки^[277] относились крайне безучастно. Зато, когда воровали что-нибудь у торговцев, из чувства солидарности в поимке вора принимали участие все ближайшие торговцы, и ему редко удавалось скрыться. Пойманного били до полусмерти, одинокие полицейские смотрели на эти самосуды сквозь пальцы.

Простачков продавцов здесь не было, разве только как редкое исключение. Одному из авторов довелось один раз видеть такого простачка. Желая скорее продать старый самовар, он хотел доказать покупателям его добротность и прочность. Для этого положил дощечку сверху на трубу и смело стоял на ней.

* * *

В уборе из цветов и крынок

Открыл ворота старый рынок.

Н. Заболоцкий

Сенная площадь и Сенной рынок — эти два понятия сливались в одно, как «чрево» Петербурга. Мы знавали Сенную площадь с громадными железными застекленными павильонами, в которых было несколько рядов всевозможных лавок^[278] со съестными припасами. В каждом из этих павильонов было два сквозных продольных прохода. Обычно размещалось четыре ряда лавок: два примыкали к наружным стенам, а два ряда смыкались своими задними стенками как раз по продольной оси павильона. Лавки все одного размера, на каждой свой номер. Богатые торговцы занимали несколько номеров подряд. Снаружи этих павильонов тоже располагались лавчонки, которые торговали всем чем угодно — от дешевой мануфактуры до детских игрушек, глиняных банок и земли для цветов. Здесь же сидели слепые в темных очках и торговали щетками собственного изготовления. Они все были обвешаны всевозможными щетками, начиная от щеточек для усов и кончая щетками для чистки лошадей. В руках держали несколько связанных половых щеток. Держали они себя с большим достоинством, не выкрикивали и не зазывали покупателей. Публика относилась к ним почтительно, никогда не торговалась, а подбирала требуемую сумму без сдачи и клала им в шапку.

В корпусе, который располагался вблизи старинной гауптвахты (здесь в описываемое время находилась лаборатория для проверки продуктов), продавались мясные продукты; в корпусе ближе к Демидову переулку торговали рыбой, в корпусе у церкви Успения — мясом, овощами и фруктами. Четвертый корпус, у Таирова переулка, был каменный, в нем находились лавочки со скобяным товаром и щепяными изделиями: корзиночки, кадочки, корыта, а также скобы, топоры, совки, тушилки для углей, самоварные трубы. Оживление на Сенной площади было очень большое, а перед праздниками здесь трудно было протолкнуться. Стоял шум. Крики ломовиков, подвозивших товары к лавкам, громыхание конок, вопли женщин, которых обсчитали или у которых вытащили кошелек, — все сливалось в общий гул^[279]. В павильонах было тише, степеннее.

В мясных лавках на луженых крюках висели туши только что забитых черкасских быков. На прилавках, обитых оцинкованным железом или покрытых мраморными плитами, лежали отдельные куски мяса, вырезки. Посредине лавки — громадные коромысловые весы с медными чашками и цепями.