Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

Государь очень любил собак, но только не охотничьих гончих, которых в то время высоко ценили увлекавшиеся псовой охотой дворяне. К этому занятию он был совершенно равнодушен, считая его пустой тратой времени. Соответственно в Петровскую эпоху при царских дворцах практически не было псарен, в отличие от времен предшествующих и последующих российских монархов. С одной стороны, Петру нравились комнатные собачки, которых он охотно ласкал. С другой стороны, он проявлял интерес к большим собакам новых пород, еще неизвестных в России. В истории сохранились два имени его любимцев: Тиран и Лизетта (см. илл.). Оба они щенками появились у царя одновременно, в 1705 году. Тиран, данцигский большой булленбейсер, вырос огромным псом; собаки этой породы, весьма распространенной в то время в Западной Европе, отчасти напоминали современных бульдогов. Последние представители булленбейсеров исчезли в конце XIX века, успев дать жизнь новой породе, получившей название «боксер». По всей видимости, щенок булленбейсера был прислан царю из Голландии. Тиран сопровождал Петра I в военных походах и поездках и самозабвенно его любил. Государь нередко говорил, что «не имеет более верного друга».

Другая любимица, Лизетта, была маленьким гладкошерстным терьером. Эта порода была уже известна в России, ее представители использовались преимущественно для норной охоты на барсуков и лисиц, а также для истребления крыс. Лизетта была подарена царю А. Д. Меншиковым, который присмотрел веселого симпатичного щенка в Полоцке. Государь был признателен светлейшему князю за живой подарок и в письмах часто называл собачку Лизеттой Даниловной. Надзиратель Императорской кунсткамеры О. И. Беляев отмечал, что «Лизетта очень любила своего хозяина, увидев его, сразу прибегала, ласкалась, прыгала и увивалась вокруг него». Андрей Нартов, сын любимого токаря Петра Великого, со слов отца передает следующий эпизод: «Государь, возвратясь из Сената, видя встречающую и прыгающую около себя собачку, сел и гладил ее и притом говорил: "Когда б послушны были в добре так упрямцы, как послушна мне Лизетта, тогда не гладил бы я их дубиною. Моя собачка слушает без побой. Знать, в ней более догадки, а в тех заматерелое невежество"»⁽²³⁹⁾.

Якоб Штелин в своих рассказах о Петре Великом сообщает драматический и в то же время забавный эпизод, связанный с любимой собачкой монарха. Один из вельмож по обвинению в каком-то серьезном преступлении был посажен в крепость и приговорен к наказанию кнутом. Екатерина Алексеевна и приближенные просили о его помиловании, но Петр был неумолим. Тогда царица решила прибегнуть к хитрости. Она приказала написать от имени Лизетты короткую челобитную, в которой собака будто бы «представляла государю свою бескорыстную верность», доказывала невиновность впадшего в немилость, просила пересмотреть дело и простить несчастного. Эту бумагу засунули за ошейник так, чтобы Петр мог сразу ее заметить. Вернувшись во дворец, император начал гладить подбежавшую к нему любимицу, увидел свернутое трубочкой послание, вынул его, прочитал и сказал со смехом: «И ты, Лизетта, ко мне с челобитными подбегаешь? Я исполню твою просьбу, потому что она от тебя еще первая».

Возможно, это лишь исторический анекдот, однако он очень верно отражает отношения Петра и Екатерины, в которых зачастую прослеживался добрый юмор. К тому же в XVIII веке анекдоты редко возникали на пустом месте, чаще всего они в преувеличенном виде отражали реальное событие. Наверняка царица в самом деле передала мужу какую-то бумагу при посредничестве Лизетты. Есть даже упоминания о том, что Петр якобы заказал серебряную печатку в виде собачьего носа, оттиск которой ставил на документах о помиловании.

Собачья преданность маленького терьера была вознаграждена царским подарком: Петр надел на Лизетту серебряный позолоченный ошейник с шутливой надписью: «За верность не умираю». Этот предмет до сих пор хранится в фондах Эрмитажа. В честь своей четвероногой любимицы монарх даже назвал шестнадцати-пушечную шняву — военный корабль, участвовавший в морских операциях против шведов.

Тиран и Лизетта дожили до преклонного собачьего возраста и умерли в 1715 или 1716 году Петр не пожелал навсегда расстаться со своими любимцами и приказал изготовить из умерших собак чучела, которые были переданы им на хранение в Кунсткамеру Ныне они являются экспонатами Санкт-Петербургского Зоологического музея Российской академии наук (см. илл.).

Сведения о других домашних питомцах Петра I отрывочны. Известно, например, что во время пребывания в Голландии в 1697 году он купил мартышку и повсюду носил ее на плече. Обезьянка жила в комнате царя, причем без клетки. Предоставленная ей свобода действий едва не привела к дипломатическому скандалу: в Лондоне она вдруг прыгнула на голову королю Вильгельму III Оранскому, явившемуся с визитом к русскому монарху. Впоследствии мартышка была привезена Петром в Россию и довольно долго жила в царских дворцах. В одном из писем Екатерина передавала супругу привет от их общей любимицы.