Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников

Из прусской столицы царь с супругой и сопровождавшими их лицами выехали на восток, чтобы вернуться в Россию. С 18 по 22 сентября они пробыли в Данциге, 25-го приехали в Мемель, 28-го — в Митаву, а на следующий день — в Ригу⁽¹⁴⁰⁾. 10 октября 1717 года Петр возвратился в Санкт-Петербург, пробыв за пределами России в общей сложности 21 месяц. Почти двухлетнее заграничное путешествие обогатило его знаниями и впечатлениями; теперь он лучше понимал, что необходимо доделать для превращения своей столицы в настоящий европейский город и для придания русскому обществу большей цивилизованности.

Глава третья Люди новой эпохи

Характер и привычки Петра Великого

«Царь очень высок ростом, носит собственные короткие коричневые вьющиеся волосы и довольно большие усы, прост в одеянии и наружных приемах, но весьма проницателен и умен», — отметил в записках датский дипломат Юст Юль⁽¹⁴¹⁾. «Рост его был два аршина 14 вершков, — уточняет историк XVIII века Иван Иванович Голиков, горячий почитатель Петра I. — Лицо полное и несколько смугловатое, глаза черные, исполненные живости и огня»⁽¹⁴²). Следовательно, рост царя составлял два метра пять сантиметров. Целуясь со встречными на Пасху, он постоянно должен был нагибаться до боли в спине.

Он всегда и во всем спешил. Когда он быстро вышагивал своими огромными ногами, спутники с трудом поспевали за ним вприпрыжку. Петр был чрезвычайно темпераментен и активен, ему было трудно усидеть на месте. На продолжительных пирах он часто вскакивал со стула и выбегал в соседнюю комнату, чтобы размяться. Будучи по природе очень нетерпеливым человеком, царь научился это скрывать за счет огромного самообладания. Юст Юль поражался тому, «до какой степени он умеет владеть своим лицом и как ни малейшею миной, ни равно своими приемами он не выдает своего неудовольствия либо скуки»⁽¹⁴³⁾. Однако государю порой было невозможно с собой совладать: включались механизмы дремавшего в нем нервно-психического заболевания, о чем речь пойдет ниже.

Петр, по выражению В. О. Ключевского, был гостем у себя дома: «Он вырос и возмужал на дороге и на работе под открытым небом»⁽¹⁴⁴⁾. За годы своего правления он исколесил страну от Архангельска и Невы до Прута, Азова, Астрахани и Дербента. Его отличала потребность в перемене мест и впечатлений. Он постоянно стремился найти себе какое-нибудь занятие. Если он не спал, не находился в дороге, не пировал или не осматривал достопримечательности, то непременно что-нибудь мастерил или строил.

Любимым занятием Петра I была работа на токарном станке. Ю. Юль отмечал, что «царь часто развлекается точением и, путешествуя, возит станок за собою. В этом мастерстве он не уступит искуснейшему токарю и даже достиг того, что умеет вытачивать портреты и фигуры». На станке государь работал «с таким усердием и вниманием, что не слышал, что ему говорят, и не отвечал, а с большим упорством продолжал свое дело, точно работал за деньги и этим трудом снискивал себе пропитание»⁽¹⁴⁵⁾.

Склонность к ремесленным занятиям с годами превратилась у Петра в привычку: он хотел непременно освоить всякое новое дело, прежде чем успевал сообразить, зачем оно ему может понадобиться. Царь приобрел невероятное количество технических познаний. Уже в первую заграничную поездку, в возрасте двадцати пяти лет, он с гордостью сообщил немецким принцессам, что в совершенстве владеет четырнадцатью ремеслами. А во время пребывания за границей круг его технических навыков еще более расширился: он стремился обучиться самым разнообразным профессиям и в Амстердаме даже пытался овладеть гравировальным мастерством под руководством Адриана Шхонебека (см. илл.). После смерти Петра чуть ли не везде, где он бывал, обнаруживались предметы его изготовления: шлюпки, стулья, посуда, табакерки и прочие вещи. Он считал себя способным выполнить любую работу, в том числе хирурга и зубного врача. Люди из его окружения порой скрывали свои недуги из опасения, как бы царь не явился с хирургическими инструментами их оперировать. У него имелся специальный мешочек, где хранились выдернутые им зубы.

В отличие от своих царственных предшественников, Петр был совершенно равнодушен к охоте. И. Г. Корб отмечал, что «царь увлекается другого рода страстью: он предпочитает всем развлечениям и наслаждениям военное искусство, потешные огни, пушечную пальбу, кораблестроение, опасности мореплавания и тяжелые заботы любителей славы»⁽¹⁴⁶⁾.

Но превыше всех своих занятий он ставил мастерство строительства кораблей. В Петербурге он не пропускал ни дня, чтобы хоть на пару часов не зайти в Адмиралтейство и не поработать топором на верфи. Современники не без основания считали его лучшим корабельным мастером в России: при желании он мог бы в одиночку построить корабль от корпуса до мельчайших деталей отделки.