Повседневная жизнь России под звон колоколов

Европейское сигнальное устройство — рожок — у нас не прижилось, это совершенно точно. Почему? Может быть, не стоит искать «научное» объяснение, а довериться поэту С. Есенину:

В залихватском степном разгоне

Колокольчик хохочет до слез.

На широких просторах России, на знаменитых русских тройках в любое время года уместнее и органичнее был голосистый, «живой» колокольчик, который вместе с седоком «то хохочет, то грустит».

Вне всякого сомнения, такие колокольчики пошли с Валдая, расположенного на середине пути между двумя столицами, где трудились знаменитые мастера кузнечного искусства. А вот само рождение звонкоголосых колокольчиков-бубенчиков обросло легендами.

В 1475–1478 годах навеки «замирен» Новгород, Иоанн III провозглашает, что «вечью колоколу не быти, посаднику не быти, а государство все нам держати».

Через Валдай повезли в Москву снятый вечевой новгородский колокол, три столетия служивший символом вольности Новгорода — и знатных новгородцев, и всего новгородского люда.

И новгородцы, не переча,

Глядели бледною толпой,

Как медный колокол с их веча

По воле царской снят долой!

Сияет копий лес колючий,

Повозку царскую везут;

За нею колокол певучий

На жердях гнущихся несут.

Это исторический факт. А вокруг него сложились народные предания: до Москвы колокол будто бы не довезли, он исчез на полпути, на Валдае. Свободный колокол не мог быть арестованным, народ защитил его, и он разлетелся на тысячи маленьких колокольчиков, и они теперь в каждой семье, звенят весело по праздникам, отогревают душу в тяжелые времена.

К. Случевский предлагает такую версию, объяснующую, каким образом частичка вечевого колокола попала в каждый дом:

Холмы и топи! Глушь лесная!

И ту размыло… Как тут быть?

И царь, добравшись до Валдая,

Приказ дал — колокол разбить.

Разбили колокол, разбили!..

Сгребли валдайцы медный сор,

И колокольчики отлили,

И отливают до сих пор…

И все-таки это легенда: документально подтверждено, что новгородский вечевой колокол был благополучно доставлен в Москву. История-сказка, видимо, родилась в период расцвета валдайского колокольного литья, ставшего очень популярным народным промыслом. Ямщицкие колокольчики — поддужные, подшейные, бубенцы — стали неотъемлемой частью снаряжения единственно существовавшего наземного транспорта — на лошадиной тяге.

И быль старинную вещая,

В тиши степей, в глуши лесной

Тот колокольчик, изнывая,

Гудит и бьется под дугой!..

В начале XVIII века идет бурное освоение северозападных земель России, на берегу Невы строится новая столица. Дорога, а вернее, почтовый тракт, связывающий Москву и Петербург, превращается в главную государственную артерию. Движение не прекращается ни на минуту — беспрерывный поток обозов, повозок, их обгоняют экипажи, кареты, почтовые и фельдъегерские тройки, идет неповторимая ямская гоньба.

Валдай становится знаменитым центром ремесел, связанных с гужевым транспортом, и уже в 1772 году получает статус города. В конце XVIII — начале XIX века в городе насчитывается свыше пятидесяти кузниц, а в 1844 году — почти сто. Вот тогда-то и приносят славу городу знаменитые валдайские колокольчики, ставшие обязательным атрибутом русской тройки — признанного всеми символа России.

Под звон этих колокольчиков путешествовал по России заядлый ездок Пушкин… «Колокольчик однозвучный утомительно гремит…» — писал он в дороге, романтически упиваясь открывшимся его душе реализмом… Сколько раз проехал Пушкин через Валдай? Сколько раз проезжаем мы вместе с ним?

Когда были отлиты самые первые колокольчики — утверждать очень трудно; в народе бытует и такая версия: колокололитейная слава Валдая начинается с патриарха Никона. По его указу Федор Моторин и Александр Григорьев в 1656 году посылаются из Москвы в валдайский Иверский монастырь, отливают 69-пудовый колокол с портретом Никона и налаживают колокольное производство.

Какой был отлит прекрасный колокол, можно судить по тому факту, что через пятьдесят лет по указу 1710 года, подписанному самим Петром I, колокол перевезли в Александро-Невскую Лавру Северной столицы.

А на Валдае в связи с удачной отливкой «никоновского» колокола «государев мастер» Александр Григорьев оставшуюся неиспользованную бронзу (этот факт известен из монастырских записей) передает в благодарность за хорошую работу местным подмастерьям, которые и отлили из нее маленькие колокольчики, копии большого Никоновского колокола, — себе и детям на память. Эта версия кажется вполне убедительной.

На известных сохранившихся колокольчиках дата появляется только в 1802 году, и таких колокольчиков сразу несколько. Видимо, производство уже было налажено, а на это уходят годы. Вступают в конкуренцию колокольчики Терского, Смирнова, Лебедева. В 1816 году на заводе Митрофанова изготовили колокольчики с надписью: «Кого люблю, того и дарю. Лит. Валдая». Скорее всего, они были предназначены для свадебного поезда.