Повседневная жизнь России под звон колоколов

Каменная колокольня Ивана Великого — олицетворение не только Москвы, но и всего государства. Сегодня есть сооружения выше, но самым красивым, исторически значимым памятником навсегда останется Ивановский столп. Он был воздвигнут взамен каменного храма «иже под колоколы» во имя Иоанна Списателя Лествицы, построенного в 1329 году Иваном Калитой и посвященного его святому покровителю. Церковь сохранили в первом ярусе. Иконописцы любили изображать святого Иоанна, показывая, как труден путь по «лествице» (лестнице) духовного восхождения. Звон колоколов Ивана Великого возвышал душу, устремлял помыслы к небу и облегчал путь праведника.

В 1505 году начинается строительство самой высокой для тех времен «колокольницы». Через три года два восьмигранных яруса с проемами для колоколов завершились барабаном и куполом с крестом на почти шестидесятиметровой отметке.

В 1532 году известный зодчий Петрок Малый — автор мощной оборонительной стены вокруг Китай-города — закладывает рядом с Ивановским столпом церковь Воскресения Христова «близ Ивана Святого под колоколы». В 1543 году уже русские мастера закончили строительство этого храма. Церковь Воскресения Христова была построена очень высокой, на могучем подклете, в виде ориентированной с севера на юг ренессансной архитектурной кулисы, навсегда отгородившей Соборную площадь от Ивановской. Церковь относилась к типу «палатных». В нее с земли вела круглая винтовая лестница. По желанию царя Ивана Грозного в 1552 году московские мастера пристроили к ней со стороны Соборной площади наружную лестницу — самую высокую парадную лестницу Московского Кремля. В царствование Ивана Грозного в 1554–1555 годах церковь была переосвящена во имя Рождества Христова с приделом Воскресения Христова и обращена в соборную. Во второй половине XVI века на своды церкви, в седловину между покрытым ярусами кокошников церковным верхом и Ивановским столпом, был поднят 1000-пудовый колокол Василия III, отлитый в 1533 году и до этого висевший на специальной колокольне на кремлевской площади. Место для него соорудили с помощью дополнительного столба с аркой. Произведенная на рубеже 60–70-х годов XVI века перестройка храма Рождества Христова в церковь «под колоколы» закрепила за памятником в литературе неправильное название «звонницы Петрока Малого» — по имени зодчего, построившего первоначальное здание.

«Эсхатологические ожидания в конце XVI века повлияли и на преображение отдельно стоящей плоской звонницы в шатровую колокольню, располагающуюся перед храмом, как врата перед Небесным Градом. Форма колокольни передавала, что над четвериком земной Церкви возвышается восьмигранный Престол Высшего Судии. Исходящий изнутри шатра "глас Божий", созывающий на богослужение, представлялся образом Трубного гласа, призывающего на Страшный суд, на главное богослужение Великого Архиерея Иисуса Христа» (Г. А. Романов).

И вновь возвращаемся к историческим событиям, происходившим в Московии еще раньше, во второй половине XV века. Растет и усиливается Московское государство в княжение Иоанна III Васильевича (1462–1505), которого современники еще при жизни назвали Великим. Женившись на Софье Палеолог — племяннице последнего и предпоследнего императоров братьев Константина XI и Иоанна VIII, русский царь породнился с семьей византийских императоров, и после падения империи в 1453 году Великое княжество Московское осознало себя последним защитником Православия, сохранившим независимость.

Прототип русского орла — византийский, точнее морейский, двуглавый орел — обрел популярность при дворе Палеологов. По-видимому, двуглавый орел попал в Москву через жену великого князя Ивана III, Софью, являвшуюся представительницей семьи деспотов Морей, Палеологов. Тем не менее Иван III заимствовал инсигнию Палеологов не немедленно после женитьбы, а только через два десятилетия. Самая ранняя сохранившаяся печать Ивана III с двуглавым орлом датируется 1497 годом. Есть все основания полагать, что двуглавый орел появился на печатях великого князя после начала дипломатических отношений Руси с Габсбургами, эмблемой которых также был двуглавый орел. Вероятно, использование в качестве эмблемы двуглавого орла должно было подчеркнуть, что московский правитель — при его растущих претензиях на роль владыки всея Руси — имел больше прав притязать на эту римскую инсигнию, чем Габсбурги. Двуглавый орел, хотя и восходит к византийскому образцу, возможно, никогда не стал бы главным изображением на московском гербе, если бы схожая эмблема не служила знаком императорского достоинства на Западе и не стояла на печати императора Священной Римской империи Фридриха III. Такой шаг Ивана III был одним из способов, которым он утверждал свое равенство с Фридрихом III и вместе с тем давал понять, что принял византийское наследие.

Двуглавый орел пришел к нам из Византии и стал гербом Московского государства-преемника. Представление о Москве как Третьем Риме складывалось длительное время и сформировалось как доктрина только в XVI веке.