Повседневная жизнь России под звон колоколов

«7 августа мы целым обществом входили на колокольню в крепости, чтобы послушать игру курантов и посмотреть на панораму Петербурга. Колокольня эта самая высокая в городе: чрезвычайно любопытно там поглядеть на игру музыканта, особенно тому, кто не видывал ничего подобного. Я, впрочем, не избрал бы себе его ремесла, потому что для него нужны трудные и сильные телодвижения. Не успел он исполнить своей пьесы, как уже пот градом катился с его лица. Он заставлял также играть двух русских учеников, занимающихся у него не более нескольких месяцев, но играющих уже сносно. Большие часы играют сами собою каждые четверть и полчаса».

К сожалению, эти чудо-куранты погибли в 1756 году, когда от удара молнии вспыхнул шпиль и сгорели все деревянные части собора, а механизм часов и колокола расплавились. Эта трагедия произошла во время правления Елизаветы Петровны. Императрица повелела срочно все восстановить и заказать в Голландии точную копию этих часов.

Уже через год собор был полностью воссоздан. Что же касается курантов, то их установка затянулась на двадцать лет, хотя начиналось все быстро и ничто не предвещало такой задержки.

Чрезвычайный посланник России в Голландии граф Головкин заключил 7 июля 1757 года договор с известнейшим в Европе часовым мастером Оортом Крассом. В договоре были оговорены все условия, которые только можно было придумать: утверждена схема механизма часов и подробная экспликация деталей; согласовано количество колоколов — 37 (общим весом 458 пудов) и молотков для колоколов — 101; на музыкальном барабанчике решено нанести 12 120 нотных отверстий; «указательные цифирные доски» должны быть из «битой меди»; «указательные же стрелки будут сделаны из красной меди, а дырки на цифирных досках обложены быть имеют самою хорошею медью, шпиц, на котором кладется стрелка, имеет на конце також обложен быть медью, потому что оный всегда на свободном воздухе бывает»; часовые и курантные гири будут применяться только свинцовые. Все детали должны быть изготовлены из самых лучших материалов. Среди длинного перечня пунктов договора обращает на себя внимание тот, который касается управления часами: «Махина, которая управляет руками и ногами, имеет состоять из тонких, искусно сделанных пружин, дабы самый большой колокольный язык для действования не был труднее самого меньшего колокольного же языка; для рук сделаны будут 37, а для ног от 20 до 23 клавиров; проволока, которая проведена будет от клавиров до колоколов, имеет быть из хорошей меди».

Была согласована и сумма, причитающаяся мастеру за работу, — восемьдесят тысяч гульденов.

Российская сторона брала на себя обязательства предоставить рисунки по оформлению колоколов и циферблата, обеспечить перевозку механизма часов в Санкт-Петербург; заранее, за шесть — восемь недель, изготовить мощную несущую железную балку по чертежам Оорта Красса (для установки механизма, подвески колоколов) и закрепить ее на башне.

В ноябре 1759 года мастер сообщил заказчику, что основные работы выполнены и в апреле следующего года он закончит полностью изготовление машины. Одновременно он просил, в соответствии с договором, подготовить место для установки часов на Петропавловской колокольне. Часы были сделаны в срок, но деньги на расплату с кредиторами пришли только в октябре 1760 года и только 11 тысяч, остальные 70 тысяч перечисляли до июля 1761 года. Тогда же мастер получает указание срочно перевезти механизм часов в Санкт-Петербург, взяв с собой пять подмастерьев для скорейшей установки часов на колокольню. В России с ним «полностью и щедро расплатятся» — так завершалась депеша. Оорт Красс с помощниками и его чудо-часы прибыли на корабле «Фрау Мария» в Санкт-Петербург 22 августа. И только в Северной столице мастер узнал, что его заказчики даже не начинали работы по подготовке места, где должны быть установлены часы и балка для колоколов.

У чиновников всегда найдется выход из любой ситуации. Они не хотели платить деньги, не увидев часы в работе, а потому предложили построить временный сруб шириной в четыре сажени (8,5x8,5 метра) и высотой в две сажени (4,25 метра) и там собрать часы. Мастер возражал: ведь это означало, что механизм практически надо создавать заново. Высота башни, для которой предназначались часы, — 26 саженей, в шесть раз больше, — необходимо было переделать практически все крепления, тяги, противовесы. У голландского мастера не только не было денег на эти работы — у него образовались огромные долги: за перевозку, погрузку, выгрузку, таможню, на зарплату подмастерьям и т. д. Для Оорта Красса это была катастрофа. Он понял: часы не нужны. Ушла из жизни в декабре 1761 года заинтересованная в часах собора Петра и Павла дочь Петра Великого Елизавета Петровна, а у внука — Петра III Феодоровича — были совсем другие заботы.