Повседневная жизнь России под звон колоколов

Уже постранствовав по миру, я по одному Богу известным стечениям обстоятельств осел в Москве, на Большой Пироговской, в доме, во дворе которого находилась мастерская П. Корина. Сейчас там филиал Третьяковки, а тогда просто жила семья Кориных. Познакомившись с вдовой художника Прасковьей Тихоновной, я поведал свою историю. Уже за чашкой чая узнал, как тяжело переживал православный человек уничтожение православных реликвий главного Храма России и свою роль в этой грязной акции. Долго сомневался, но другого материала не давали, а решив взять намоленную тысячами верующих смальту для оформления станции метро, только повторял: «Надо делать достойные полотна». И сделал их.

В тот день я услышал удивительную историю жизни замечательного художника, его православной веры, убежденности, одухотворенности. Узнал, как произошла его встреча с будущей женой. А состоялась она в Марфо-Мариинской обители милосердия, где он расписывал соборный храм и работал рядом с великими создателями — архитектором А. Щусевым, скульптором С. Коненковым и своим учителем художником М. Нестеровым. Здесь он и познакомился с воспитанницей обители Прасковьей; впоследствии вместе они прожили счастливую жизнь. Я был одним из немногих, кто не только видел, но и держал в руках бесценные иконы из его уникальной коллекции, видел фрагменты и наброски к его несбывшейся мечте — картине «Уходящая Русь» — и даже непроизвольно прикоснулся к рукам слепых, настолько они были притягательными и зрячими. А черные складки одежды священников! Они казались настоящими, мягкими и объемными. Я видел — как самый большой укор всем — натянутый огромный холст, за который всю жизнь боролся художник, но когда получил его, силы покинули гения и холст остался пустым.

Но другие произведения говорят о величии таланта Павла Корина. Я обещал Прасковье Тихоновне написать об этом эпизоде — встрече маленького мальчика с прославленным художником и о «святых камешках» из Храма Христа Спасителя. Вот и представился случай.

Колокола Самгиных

В 1783 году купец 1-й гильдии Афанасий Никитич Самгин оставляет свое дело и средства сыну Николаю, который был увлечен промышленными нововведениями и в них видел свое будущее. Николай Афанасьевич основывает в Москве небольшой колокололитейный завод. В 1813 году на заводе работали 55 мастеров и рабочих, действовали две плавильные печи. Заказов поступало очень много. Москва была разграблена и сожжена. Первое, за что взялись москвичи, было восстановление храмов и монастырей, а они оживают только под колокольный звон.

Начинали с отливки малых и средних колоколов, а когда пришли мастерство и известность, взялись и за большие. Первым был колокол для знаменитого Новоспасского монастыря, в котором находится усыпальница Романовых. Все закончилось удачно. Этот гигант весом более восьмисот пудов издавал удивительно мелодичный звук.

Архимандрит Филарет, будущий митрополит Московский, благодарил владельца завода:

«Милостивый Государь Николай Афанасьевич! Получив из вверенного мне Новоспасского монастыря уведомление о благополучном перелитии тамошнего большого колокола и предписав удовлетворить Вашего поверенного по предоставленному им счету, долгом справедливости поставляю именем обители возблагодарить Вас, государь мой, как вообще за дело искусства, так и в особенности за дело христианского благорасположения, с которым Вы, дабы изгладить память прежнего перелития, коего плод был недолговременным, свободно приняли на себя наибольшую часть издержек нового перелития. Обитель и каждый истинно ей принадлежащий с признательностью будут воспоминать Ваше усердие и, воспоминая, молить Господа о ниспослании свыше на Вас и дом Ваш и дела Ваши благословления временного и вечного.

Для меня особенно утешительно, что имею случай изъяснить Вам сии чувствования.

Ваш покорнейший слуга и богомолец Новоспасский архимандрит Филарет.

Апреля 26-го дня 1817 года».

А на самом колоколе были отлиты следующие слова:

«На сие служение Триипостасному Богу посвящен сей колокол в Новоспасский монастырь в 1652 году Государем Царем Алексеем Михайловичем. Потом по повреждению онаго в 1707 году по повелению Государя Императора Петра Первого перелит с уменьшением веса. В 1812 году при нашествии Наполеона, императора французов, с двадесятью союзными с ними племенами, от запаления сими злобными врагами всего монастыря и колокольни, с места своего упал и разбился. В 1816 году, в благочестивое царствование Государя Императора Александра Первого по благословению Святейшего Синода попечением того монастыря настоятеля Архимандрита Филарета, наместника иеромонаха Никодима, казначея иеромонаха Паисия и на иждивение того же монастыря бывшего казначея иеромонаха Поликарпа и доброхотных дателей, усердием и трудами колокольного заводчика московского первой гильдии купца Николая Афанасьевича Самгина паки перелит и на прежнее служение свое поставлен октября 30 дня 1816 года. Весу в нем 827 пудов. Лил мастер Григорий Астраханцев».