Повседневная жизнь российских жандармов

Какое-там благодарство — дворянство нужно было дать Балашову, потомственное, чтобы действовало аж до наших дней! Что там поднимать верхи экипажа и спасать царицу от дождика! Ведь это только нужно представить: царица, придерживая полы своего длинного платья, прорывается сквозь колючую проволоку, Саблин 2-й своим телом закрывает пикантное зрелище, а агент Балашов ударяет тесаком по проволоке и притворяется, что зажмурился… Что там орден Подвязки в туманном Альбионе! Орден Разорванного Шлейфанужон был России!!! И первым орденоносцем должен был быть Саблин 2-й [223]. И, может быть, агент Балашов. Эх, где же реакция вездесущего полковника Спиридовича! Какой шанс упустил!

Вообще, контакты агентов ОА с царицей были более красочны, экстравагантны и необыкновенно волнующи. Ну как, к примеру, нужно было понимать «сведения», поступившие от агентов Георгия Великого («Ея Императорское Величество Государыня Императрица Александра Федоровна на Крестовой горе изволила поздороваться в голос») и Собищука («Ея И. В. Государыня Императрица Александра Федоровна, проезжая у ворот Розовой аллеи, поздоровалась со мной в голос»)? Мы как-то привыкли понимать, что если здороваешься, то нужно применять голосовые связки. Вероятно, до этого императрица ограничивалась величественным и еле заметным кивком головы. А тут вот и голос подала.

Александра Федоровна все-таки любила ставить охранников в тупик. Ей мало было пролезть сквозь колючую проволоку. Агент Ф. Соколов 3 октября 1911 года был «осчастливлен» таким вопросом фрейлины Вырубовой, сопровождавшей государыню и великих княжон Ольгу и Татьяну: «А что — нож есть?» Соколов спокойно (какие нервы!) ответил, что есть. «Тогда приказала нарезать роз для Ея Величества, когда розы были мной нарезаны, тогда я передал г-же Вырубовой, а она изволила передать букет Ея Величеству После этого Ея Величество изволили меня благодарить и сказали: „Благодарите, кого следует“». Агент сразу догадался: «По моему мнению, эта благодарность относится садовнику, который ухаживает за розами». Но сомнения остались, и он спрашивает своего начальника А. И. Спиридовича: «Как прикажете, Ваше Высокоблагородие, поступить с этим? Прошу Вашего указания».

Для сведения читателей сообщаем, что Александр Иванович, большой дока в области сыска, охраны, придворной дипломатии и истории России, на этот вопрос так и не ответил.

Вызывает умиление сцена, описанная агентом Степановым 3 октября 1911 года в Ялте: «Г-жа Вырубова… пошла вниз к аллее Роз, где было очень круто. Я спросил разрешения поддержать, на что было разрешено. Когда мы спустились к аллее Роз, где были Ея Величество, г-жа Вырубова пришли ко мне наверх и передали от Ея Величества — лично благодарила». Не надо смеяться, читатель: Спиридович отнесся к этому эпизоду вполне серьезно и снабдил рапорт собственным рисунком, на котором был изображен умопомрачительно крутой спуск. Тело грузной «г-жи Вырубовой» тоже представляло несомненную охранную ценность!

«Ея Императорское Величество», как ни странно, вопреки антипатии к охране, «ограничивавшей ее свободу», питала к ней теплые чувства. Ну, взять хотя бы эпизод, описанный агентом-проводником Константином Шлойдой — он врать не будет: «Ея Величество изволили сняться с казаком постовым Атаманского полка 3-й сотни Желтобрюховым. Ея Величество сорвали цветок, взяли лошадь под уздцы, а г-жа Вырубова снимали аппаратом. После съемки Ея Величество сказали казаку Желтобрюхову, что мы карточки пришлем. Подъезжая к Баболовскому дворцу, Ея Величество велели мне остановить лошадей и подержать, что было мною выполнено. Ея Величество и Княжны, г-жа Вырубова вышли из коляски, где и рвали цветы около Баболовского дворца». Но казака Желтобрюхова, вероятно, поблизости уже не было. Кстати, получил ли он карточки?

Вдовствующая императрица Мария Федоровна только однажды «попалась» в «сведения». Счастливцем оказался агент Бражко: 20 октября 1909 года бывшая императрица «изволила выехать на моторе через станцию Елизаветино… на лугу остановились и пили чай». Ее Величеству пить чай одной было скучно, и она приказала шоферу Козловскому позвать к чаю и агентов охраны. «В то время, когда мы кушали, Ее Величество изволили подойти и здоровались с нами». Вероятно, в голос.