Повседневная жизнь российских жандармов

Эта записка, подготовленная не без вполне понятного конъюнктурного желания представить поверженного конкурента в борьбе за государственные субсидии в самом черном свете, тем не менее является одним из немногих документальных свидетельств применявшихся Министерством полиции провокационных методов в своей практической оперативно-розыскной деятельности.

Накануне восстания декабристов охранные службы Александра I внешне работали вполне удовлетворительно и снабжали императора кое-какой информацией. Но сам заговор им раскрыть не удалось, и если бы не доносчики из числа офицеров, привлекаемых в члены Северного и Южного обществ, то правительство было бы застигнуто врасплох. Да и у самой высшей власти не всегда наличествовала необходимая политическая воля, чтобы противопоставить заговору своевременные и эффективные меры.

Первый тревожный звонок неблагополучного положения в империи прозвучал со стороны все той же русской гвардии осенью 1820 года. Неповиновение солдат одного из лучших гвардейских полков — Семеновского, шефом которого Александр I стал 13 ноября 1796 года, еще будучи наследником, повергло в шок как командование гвардейского корпуса в лице его командира генерал-лейтенанта князя И. В. Васильчикова (1776–1847) и начальника штаба генерал-лейтенанта, будущего графа А. Х. Бенкендорфа (1781–1844), так и самого императора.

Вот что пишет по этому поводу великий князь Николай Михайлович: «Происшествие в любимом полку поразило и огорчило Государя до крайних пределов… Ни заверения Васильчикова… что в беспорядках не было и тени политической подкладки, ни даже убеждения графа Аракчеева, что „нижние чины всех менее виновны“, не могли переубедить Государя… Александр Павлович держался особого мнения, веря твердо, что зло пришло извне, от каких-то карбонариев… Поражают строгость и суровая жестокость в примененном наказании над некоторыми нижними чинами, признанными судом зачинщиками бунта. Лишь для немногих сделано смягчение наказания против решения военного суда, а главарям, несмотря на боевые их отличия и бытность в кампаниях, кара увеличена до прогнания шесть раз сквозь строй через тысячу человек батальона шпицрутенами». Трудно поверить в то, что та же самая рука, конфирмовавшая (то есть утвердившая) этот жестокий и бесчеловечный приговор, двадцать лет тому назад — в сентябре 1801 года — подписала указ, отменявший пытки в России! «Семеновская история» сильно напугала царя и послужила основанием для командования гвардейского корпуса принять дополнительные меры по усилению контроля за офицерским и рядовым составом гвардии. По докладу И. В. Васильчикова, 4 января 1821 года Александр I утвердил его проект создания Тайной военной полиции и предложенную им кандидатуру ее управляющего, выделив на ее содержание 40 тысяч рублей в год. И. В. Васильчиков по этому поводу докладывал царю: «Начальство гвардейского корпуса необходимо должно иметь самые точные и подробные сведения не только обо всех происшествиях в вверенных войсках, но еще более — о расположении умов, о замыслах и намерениях всех чинов. Корпус сей окружает Государя, находится почти весь в столице, и разные части оного… тесно связаны и в беспрерывном сношении друг с другом… Совершенно необходимо иметь военную полицию при гвардейском корпусе для наблюдения войск, расположенных в столице и окрестностях… Полиция сия должна быть так учреждена, чтоб и самое существование ее покрыто было непроницаемою тайной…»

Утвержденный императором штат новой полицейской службы состоял из 12 «смотрителей»: 9 из них получали по 600 рублей ассигнациями в год и должны были следить за поведением и высказываниями нижних чинов в банях, на базарах, в трактирах и других заведениях. Трое «смотрителей» с годовым окладом по 3 тысячи рублей должны были надзирал за офицерами. Руководство ими должен был осуществлять управляющий. На этот пост И. В. Васильчиковым был рекомендован коллежский советник, библиотекарь Гвардейского штаба М. К. Грибовский с окладом 6 тысяч рублей в год, который он должен был для конспирации получать в кассе другого ведомства.

С профессиональной точки зрения главным недостатком этой службы было то, что изучение настроений офицерского и рядового состава гвардии намечалось осуществлять вне офицерских собраний и казарм гвардейских полков, что, несомненно, должно было негативно сказаться на количестве и особенно качестве получаемой информации. Без приобретения агентуры и источников информации непосредственно среди офицеров и солдат гвардии трудно — было рассчитывать на создание системы всеобъемлющего контроля за их настроениями. Хотя сразу после создания этой спецслужбы в 1821 году М. К. Грибовский и представил одну из первых записок о тайном обществе, которую А. Ф. Бенкендорф доложил императору, но получить полную и достоверную картину подготовки восстания 14 декабря 1825 года тайной военной полиции так и не удалось. Впрочем, М. К. Грибовский находился в этой должности всего до июля 1823 года, после чего он за свою верную службу был назначен симбирским вице-губернатором.