Повседневная жизнь российского рок-музыканта

Потом пришли друзья брата. Они играли в три гитары, а мой Юра — на губной гармошке. В Лыткарино тогда в каждом доме было по несколько групп. Когда они пели, то в каждом дворе собирались толпы народу. У нас в городе тогда была повальная битломания, переходящая в массовый психоз, и каждый уважающий себя парень должен был уметь играть на гитаре. Мало того: даже девчонки брали уроки игры на гитаре! И все были «повернуты» на «Роллингах», на «Битлах», на всем этом.

Однажды брата посадили на пятнадцать суток: он кого-то сильно ударил. Воспользовавшись моментом, я две недели истязал гитару. Он вернулся 31 декабря утром. В честь праздника его отпустили на день раньше, и он застал меня, когда я сидел с гитарой. И руки у меня были в мозолях: за две недели я выучил все, что подсмотрел у старших, и даже что-то развил. Юра, когда меня услышал, вместо того, чтобы ударить, сказал: «Ну-ка, сыграй еще!» И я сыграл. Тогда Юра снял со стены еще одну гитару, натянул на нее четыре струны (я тогда еще не знал, почему именно четыре) и мы поехали на танцы в Люберцы…»

Егор Никонов («Ва-банкъ»): «Я учился в школе в поселке Высокий Мурманской области. В седьмом классе я уже играл на гитаре, но русский рок впервые услышал, учась в Московском университете. В общежитии МГУ на проспекте Вернадского играла группа «Проспект», и я был просто поражен их выступлением: я не знал, что такая музыка бывает. После концерта я подошел к музыкантам и спросил, не нужен ли им гитарист. «Да не особенно», — ответили мне. Тогда я начал делать свою группу».

Известно, что «крестным отцом» группы «Кино» был Борис Гребенщиков, с которым Виктор Цой и Алексей Рыбин познакомились в электричке. Они возвращались в Ленинград из Петергофа, где был сольный концерт БГ, набрались храбрости и подсели к своему кумиру. Цой и Рыбин спели для него пару песен, одна из которых была «Мои друзья идут вперед по жизни маршем». Гребенщиков рассказывал, что эта песня «абсолютно сбила его с нарезки». С тех пор БГ стал главным поклонником и покровителем группы Цоя, он не раз говорил, что ни у кого больше в песнях нет столько чистоты и нежности. Именно Гребенщиков помог группе «Кино» записать свой первый альбом и устроить первый концерт.

Мама Виктора Цоя Валентина Васильевна вспоминала, что она как-то спросила сына, откуда взялись его песни. «Ты помнишь, мама, — ответил ей Виктор, — как ты меня с завода забрала? Тогда все и началось. Я тебе очень благодарен за это…»

А Константину Кинчеву толчок на Большую сцену дал Майк Науменко. Однажды гитарист группы «Секрет» Андрей Заблудовский привез Костю домой к Майку. Кинчев спел там несколько песен, после чего Майк сказал: «Это имеет право на существование!» На это немедленно отреагировал известный питерский продюсер Игорь «Монозуб» Панкер: «Завтра ночью мы пишем у меня!» На запись были приглашены Андрей Заблудовский и басист из группы «Алиса» Станислав Задерий, который привел своего барабанщика Михаила Нефедова (они и скрывались под псевдонимом «Группа Стиль»). И в ночь на 22 июля 1984 года был записан альбом «Нервная Ночь», с которого и началось удивительное явление, названное позднее «алисоманией».

Рассказывают, будто после успешного выступления Кинчева на Ленинградском фестивале Майк бежал по Невскому и кричал: «У нас родился Мик Джеггер! У нас теперь свой Мик Джеггер!»

Гастрольные байки

Первое выступление «Круиза» состоялось в Новороссийске на летней площадке, вмещавшей человек семьсот. На первый концерт в 19–00 пришло человек четыреста. Зато на концерт в 21.00 собралось три тысячи человек! Смели часть забора, у билетерш разорвали форменные куртки! А ведь это — Новороссийск, Малая Земля! Здесь только по стойке «смирно» ходить можно было да в пионерских галстуках!