Повседневная жизнь российского спецназа

В Афганистане Алексей и другие бойцы верили в майора Тищука. Знали наверняка, что он не подведет. Когда началась на базе ДШГ повальная дизентерия, молодой лейтенант-медик, только из училища, скормил больным все лекарства, которые были. Медикаменты закончились, а жестокая эпидемия продолжалась. Прилетел одинокий вертолет, сбросил на дальнюю сопку сухари, непригодные к употреблению, и никаких лекарств. Да еще и за грузом больным пришлось брести по песку.

Пища-то у группы была. Не хватало сигарет, воды и медикаментов. Рассвирепевший Тищук кинулся к радисту, к Алексею:

— Связь! Связь мне с Союзом! Немедленно!

Алексей слышал его крики. Майор говорил открытым текстом:

— Если через четыре часа не будет медикаментов, мы приедем и головы вам поотшибаем! — все это с богатой россыпью душевных русских выражений.

Прислали все необходимое, и очень быстро.

А потом у одного бойца из каптерки украли его «дембель» — личные вещи, награды. Так совпало, что объявили тревогу, когда он обнаружил пропажу. Срочный вылет, а он, мрачный, остановился перед ребятами:

— Я не хочу сейчас искать. Некогда. Кто взял, вы подбросьте как-нибудь. И на этом дело закроем.

Собирались в боевой вылет. Но никто ничего не подбросил. А в бою парень погиб. Из РПГ душманы попали ему в голову.

Пропажа «дембеля» оказалась как будто предвестником его гибели. Вора искали недолго. Искали все. Через две недели нашли…

Хорошо еще, что его спрятал майор в штабе, потом и вовсе отослал подальше от ДШГ. Спас бойцов от преступления и трибунала.

После Афганистана Алексей и не думал о службе в милиции. Устроился на работу по специальности, которую получил в ПТУ еще до армии, — монтажником радиоаппаратуры и приборов.

Поработал на заводе, в кооперативе, они только стали создаваться, а потом ему предложили место в охране в Воскресенском районе, где Алексей жил. Он и не догадывался, что это милиция.

Пошел на встречу с женщиной из отдела кадров, а она с двумя милиционерами стоит.

— Леш, познакомься, это Юра, это Слава, — сказала она.

Алексей в растерянности пожал милиционерам руки. Потом они сели в служебный автобус, а там — одни милиционеры.

— Что же это я — в милицию попал?

Ничего против милиции Алексей не имел. А потому с предложением поступить на службу согласился.

Восемь месяцев шли проверки. Он уже и думать забыл о милиции. Устроился в очередной кооператив, когда вдруг пришла депеша. «Проверку прошел… Выходить на работу такого-то числа».

Три месяца проходил стажером. Потом его отправили в Обнинск, в школу милиции.

Лукин, с которым Алексей учился в Обнинске и с которым спустя несколько лет сидел в засаде на боевиков в Гудермесе, предложил ему перейти в ОМОН, где он к тому времени уже работал.

И в сентябре 1994 года старший сержант милиции Алексей Мурашов стал омоновцем.

В первую чеченскую дважды выезжал в «горячий» регион, а во вторую… Когда после очередной трехмесячной командировки он вернулся домой, маленькая дочка Полина к нему не подошла. Несколько дней привыкала к папе, которого так долго не видела. Теперь у Алексея уже две дочки — Полина и Даша.

Войны на его долю хватило сполна. Афганская, чеченская… Он, кстати, единственный в отряде «афганец».

В Афганистане его несколько раз представляли к медалям «За отвагу», «За отличие в охране государственной границы», но представления, как это часто случается, терялись. Осталась только «афганка» — так сами «афганцы» называют медаль «От благодарного афганского народа».

Что он вынес с этих войн, кроме боевого опыта? Горечь потерь, правду жизни, правду смерти. Награды. Новых друзей. Друзья — настоящая поддержка в жизни. От заслуженных наград не закружилась голова. А всем невзгодам не удалось и не удастся его сломать.

Белый халат и камуфляж

Старший лейтенант милиции Галина Викторовна Ульянова — фельдшер медицинской части в ОМОНе на воздушном и водном транспорте. В отряде служит с 1996 года.

Годы забот, трудностей, дружбы, любви и преданности.

Восемь командировок в Чечню.

Тревожное и смятенное чувство. Заложники в Москве! Что творится! Как быть?

Весь личный состав ОМОНа на службе — вторые, третьи сутки…

Галина Викторовна с ними, как всегда, в любых ситуациях. В своем кабинете в медицинской части.

Стоит у окна, курит задумавшись. Но обязательно кто-нибудь из ребят заглянет в кабинет:

— Галина Викторовна, пойдемте с нами чай пить. У нас пряники есть… Что вы загрустили?

Бойцы не дадут ей печалиться. Кто-то придет лекарство попросить, кто-то чаю выпить, кто-то душу излить. К ней ведь идут не только как к доктору, но и как к психологу, к женщине, к сестре, к другу, которому можно «поплакаться в жилетку».

В день отъезда в командировку кабинет Галины Викторовны переполняется женами, детьми, провожающими. Пьют чай, делятся своими проблемами. Она ведь знает всех жен и детей своих бойцов, своих ребят.