Повседневная жизнь русских щеголей и модниц

Прилавки мироваров располагались в Константинополе в районе роскошного здания Халки и Милии — грандиозных триумфальных ворот с четырьмя арками, обращенными во все стороны света. Своеобразный парфюмерный рынок находился недалеко от этих строений, кстати, расположили его именно здесь не случайно, а с той целью, чтобы ароматы благовоний доносились до изображения Христа (украшавшего Халку) и услаждали обитателей императорских дворцов.

Мировары закупали свои товары у купцов из Халдии и Трапезунда, сейчас Трабзунд — порт в Турции, в то время он был важным пунктом внешней торговли Византии.

Торговая деятельность строго регламентировалась. Определялся день, в который мировары делали закупку товаров. Для купцов устанавливался срок, за который они должны продать свой товар — не больше трех месяцев, после чего им надлежало покинуть столицу. Если же регламент нарушался, виновники строго наказывались, их били, остригали и присуждали к ссылке. Подобное наказание ожидало и тех мироваров, которые располагали свои лавки в неуказанных местах, или повышали цены на товар сверх должного, или понижали их, тем самым допуская конкуренцию, или прятали его, чтобы во время недостатка товара повысить на него цену. Так же считалось неэтичным дробить товар на более мелкие части против того, что установлено.

Взвешивали благовонные смолы и порошки на аптечных весах (зигиях) и заворачивали затем в страницы ветхих книг. Мировары, между прочим, пользовались очень дурной репутацией: в их лавках часто обманывали.

Рассказ о Византии и пристрастиях ее жителей к косметике и благовониям окажется неполным, если не рассказать об императрице Зое (978–1050), чьи познания в области составления благовонных смесей и приготовления лечебных снадобий были так велики, что позволяли ей приготовлять как изумительные косметические мази, сохранявшие молодость кожи, так и смертоносное зелье.

Об императрице поведал ее современник Михаил Пселл. Он занимал высокое положение в византийском обществе и благодаря своим ученым познаниям в области философии и риторики оказался в числе приближенных к императорам и не понаслышке рассуждал о придворных интригах и жизни двора.

По его словам, наша героиня была: «… роста не очень высокого, с широким разрезом глаз под черными бровями и носом с еле заметной горбинкой.

… В своей жизни имела она два пристрастия: одно к золоту, другое к индийским ароматическим растениям (особенно к деревьям, сохранявшим естественную влагу, карликовым маслинам и лавру с белоснежными плодами)…

Зоя терпеть не могла женских занятий, не притрагивалась руками к веретену, не касалась руками ткацкого станка и ничего другого в этом роде… Одно только увлекало ее и поглощало все внимание: изменять природу ароматических веществ, приготовлять благовонные мази, изобретать и составлять одни смеси, переделывать другие, и покои, отведенные под ее спальню, выглядели не лучше рыночных лавок, в которых хлопочут ремесленники и приставленные к ним слуги. Перед спальней горело обычно множество горнов, одни служанки раскладывали кучи ароматических веществ, другие их смешивали, третьи делали еще что-нибудь».

Если нужных компонентов не могли найти на местном рынке, их привозили из Индии и Эфиопии.

«Зимой от всего этого царице еще была какая-то польза: пылающий огонь подогревал ей холодный воздух, в жаркое же время года тяжко было даже приблизиться к этому месту, и лишь одна Зоя, казалось, оставалась бесчувственной к жару и, как стражей, окружала себя многочисленными огнями».

Известность в истории она получила не столько благодаря своему увлечению, сколько придворным интригам. В 1028 году пятидесятилетнюю невесту Зою выдали замуж за столь же постаревшего жениха — шестидесятилетнего Романа III Аргира. Брак преследовал политические цели. «Молодые» страсти к друг другу не питали. Какое-то время спустя во дворце появился красивый юноша Михаил. «Был он и телом прекрасно сложен, и с лицом совершенной красоты, сверкающими глазами и воистину розоволатый». Михаил являлся младшим братом очень предприимчивого и ловкого придворного Иоанна Орфанотрофа. Юноша, невзирая на страшный недуг — эпилепсию, сразу же обратил на себя внимание императрицы.

Их роман был бурным, любовники довольно скоро перестали скрывать свои отношения. «Сам император… спокойно относился к любовным чаяниям или, лучше сказать, отчаянной любви своей супруги, а возмущались ею сестра императора Пульхерия и все поверенные в ее тайны…»

Однако вскоре Роман почувствовал недомогание. Судачили, что будто ему в пищу понемногу подкладывали отравы, которую, возможно, составила сама Зоя, подозревали в этом и Иоанна Орфанотрофа.

Между Пульхерией и императрицей началась настоящая война, которая закончилась победой последней. Пульхерия умерла внезапно, та же судьба постигла одного из ее поверенных, другой предпочел не рисковать жизнью и покинул дворец. Эти события заставили остальных призадуматься о собственной участи и поутихнуть.