Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья

Оборотная сторона хамства — холопство. На придорожных столбах развешаны указатели для автомобилистов, где русское название улицы дублируется английским. Делается это с забавной простотой. Так, Федоскинская улица превращается в «Fedoskinskaia street», проспект Мира в «Mira avenue», а Мурманский проезд в «Murmanskiy passage». Вся эта филологическая чепуха абсолютно никому не нужна. Попробуйте представить себе американца или англичанина, совершенно не владеющего русским языком, сидящего за рулем автомобиля и пробирающегося по темным закоулкам Медведкова или Бибирева при помощи этих столбовых указателей…

Другая картина — за пределами городов, на трассах. Здесь с невероятной педантичностью расставлены указатели с названиями населенных пунктов. Чем объяснить столь странную для России предупредительность? Рискуя прослыть мизантропом, предположу, что человеколюбием здесь и не пахнет. Указатели — забота гаишников, которым по фискальным соображениям принципиально важно, с какой скоростью въезжает машина в населенный пункт. Впрочем, есть и другая сторона медали. Названия сел и деревень — это, так сказать, лицо дороги. На это в первую очередь обращают внимание едущие по дороге власти предержащие.

Но допустим, это сделано для блага едущих. Допустим. Но почему для блага едущих те же филантропы не расставили как следует верстовые столбы? На федеральных трассах они стоят, как гнилой штакетник, — через два на третий. На областных дорогах их еще меньше, а то и нет вовсе. А ведь насколько полезная информация для автомобилиста содержится в этих мелькающих цифрах…

Придорожный комфорт

По дороге несутся железные машины. Но в них сидят и управляют ими живые люди. Они имеют разнообразные потребности, которые настоятельно требуют удовлетворения.

Первая потребность — еда.

В советские времена на всей дороге от Москвы до Ярославля не было ни одного придорожного кафе или столовой. Ресторан «Лесная сказка» между Москвой и Загорском и ресторан «Сказка» у часовни Крест возле Переславля-Залесского — таков был весь дорожный общепит. Понятно, что цены там отпугивали рядовых путников, а вальяжная медлительность хамоватых официантов превращала обед в бесконечную пытку. Люди, дорожащие своим временем и не склонные бросать деньги на ветер, утоляли голод в городских столовых.

Ныне вдоль дороги выстроились десятки разнокалиберных питательных заведений. В основном это небольшие кафе с зазывными названиями — «Хуторок», «Визит», «Гнездышко» и даже экзотическая «Мулатка». За тяжелой железной дверью обычно открывается известная картина: засаленные деревянные столы со скамейками, стойка бара с сомнительными напитками, засиженная мухами картинка на стене… За стойкой — женщина неопределенных лет с усталым лицом и неустроенной судьбой. Привыкшая к любезностям шоферов, она невозмутимо смотрит сквозь посетителя и являет собой образ равнодушной природы.

Здесь путнику предложат непритязательные, но обычно вполне съедобные кушанья. Конкуренция заставляет хозяев заведения (обычно они целыми днями сидят с калькулятором или нардами где-нибудь в подсобке) заботиться о качестве пищи. Постоянные посетители, шоферы-дальнобойщики и курсирующий по дороге мелкотоварный люд, хорошо знают, где можно быстро и недорого поесть, не рискуя покоем своего желудка.

Напившись и наевшись, человек хочет удовлетворить другую потребность. Ему нужна restroom, «комната отдыха», как деликатно называют туалет в культурных странах. Эту потребность можно удовлетворить в каждом придорожном кафе, но с обязательным условием — отведать сначала его кулинарии согласно затянутому в кожу огромному меню. Те, кто предпочитает жевать в кабине автомобиля домашние бутерброды и запивать их чаем из термоса, могут справлять нужду по своему усмотрению.

В прежние времена проблема «зеленого кустика» вырастала порой в настоящую трагедию. Особенно — для пассажиров туристических автобусов. Так называемые «площадки отдыха», на которых останавливались автобусы и грузовики, а также дисциплинированные автомобилисты, не имели конкретного хозяина. Во всяком случае, никто не заботился о том, чтобы завезти туда баки для мусора и регулярно их вывозить. Никто не считал нужным поставить там столы для трапезы проголодавшихся путников, подвести нитку водопровода с заветным краником и, в конце концов, устроить там общественный туалет. В результате «площадка отдыха» превращалась в смердящую свалку мусора, а окрестный лес — в своего рода «минное поле».

Ситуация ухудшалась зимой, когда сугробы сводили на нет возможность найти у дороги заветный «зеленый кустик». Единственным спасением для тех, кто не желал справлять нужду прямо на обочине, становились автобусные остановки — спартанского вида железные или сложенные из железобетонных плит будки, единственным «удобством» которых было укрепленное высоко на столбе расписание местных автобусов. (Впрочем, расписание висело далеко не везде.) Итак, будка становилась своего рода ширмой, за которой отчаявшиеся путники решали свои насущные проблемы…