Читаем Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века полностью

Меды питные — алкогольные, достаточно крепкие напитки, для которых мед выступает в качестве основного сырья. В летописях мед на Руси впервые упоминается в 880 году и называется ставленым, то есть состоящим из двух третей меда и одной трети натурального сока ягод — малины, брусники и вишни. Смесь подвергалась естественному брожению в открытых огромных чанах. Затем содержимое несколько раз переливали и выдерживали в уже закрытых и засмоленных бочках, которые зарывали в землю. Срок хранения для созревания меда был необычайно долгим — от 15 до 40 лет. Столетие спустя появляется скорый и более крепкий хмельный мед. В медово-ягодное сусло еще до начала брожения добавляют медовый уксус или оксимель, а также хмель. А в конце XI столетия появляется вареный питный мед, который готовится три недели.

Митенки (фр. mitaines) — женские полуперчатки, перчатки без пальцев. Носили митенки в XVII—XIX веках. Шили их из бархата, шелка, замши, отделывали вышивкой. Существовали и так называемые зимние митенки. Они подбивались мехом. В XIX столетии митенки изготавливали из шелковых нитей, нередко используя цвет «экрю», то есть топленого молока. Существовали и белые, и черные митенки. Согревая кисти рук, они не мешали выполнять тонкую работу — шить, вязать и т. д. Митенки получают в России особую популярность в дворянской среде в конце XIX и начале XX века.

Монокль (фр. monocle) — очковая линза, вставляемая в глазную впадину.

Мушка (фр. mouche — муха) — пятнышко в узоре ткани, обоев, крапинка, а также тафтяное, наклеенное пятнышко на лице, плечах или груди в виде родинки для красоты и особой пикантности. Форма мушек могла быть самой разнообразной.

Мюли (фр. mules) — туфли на каблуке без задника. Были модны в XVIII веке. В XIX веке их делали на плоской подошве без каблуков.

<p>Н</p>

Нанка — сорт грубой хлопчатобумажной ткани.

Несессер — плоская кожаная сумочка для дамских ножниц, перчаток и крючков для их застегивания.

Няня — старинное русское мясное блюдо, которое обычно подавалось к щам.

<p>О</p>

Обертух — блинчатый пирог с искусственно придуманным немецким названием. Изделие было распространено во второй половине XIX века в петербургской кухне.

Однодворцы — одна из категорий государственных крестьян в России. До 1840 года имели право владеть крепостными, как правило, жили с ними одним двором.

Омбрель (фр. ombrelle) — небольшой складной зонтик от солнца, как правило, отделанный по краям оборками, бахромой либо кружевом.

Онучи — кусок плотной ткани, навертывавшийся на ноги при ношении лаптей или сапог.

<p>П</p>

Паж (фр. page) — приспособление в виде пояса с тесемками или застежками-зажимами с круглыми наконечниками. С помощью такого пажа дамское платье при необходимости, к примеру перед прогулкой, можно было укорачивать.

Пазанка — задняя лапа у зайца. Пазанчить — отрубить задние лапки у зайца.

Палантин (фр. palatine) — дамская наплечная накидка либо большой широкий шарф (меховой, бархатный и т. д.). Название накидки происходит от имени принцессы Палатинской. Однажды, спасаясь от холода, она накинула на плечи длинный теплый шарф, сшитый из шкурок соболя.

Паношник — сдобный пшеничный хлеб или пряник.

Парфорс (фр. par force — силой) — колючий или затяжной ошейник для охотничьих собак, который заставляет слушаться приказаний.

Пастила — кондитерское изделие тестообразного вида из протертых, сваренных с сахаром фруктов (обычно сбиваемых с яичным белком). Это традиционно русское национальное лакомство было известно в нашей стране еще с XIV столетия. В каждом городе готовили свою, местную, пастилу. Была она ярославская и тульская, ржевская и коломенская. Характерной особенностью именно русской пастилы было то, что готовили ее из антоновских яблок русского сорта, неведомых в Западной Европе. Древняя русская пастила была рыжеватого цвета из-за окисления яблочной массы. В XV веке в состав коломенской пастилы вводят взбитый яичный белок, что обеспечило изделию белый цвет. Секрет изготовления коломенской пастилы хранится в тайне до XIX века, когда французские кондитеры сами стали включать в состав яблочного пюре яичный белок, получив французскую пастилу и назвав ее зефиром. После отмены крепостного права производство пастилы уходит из помещичьих усадеб и обосновывается в нескольких городах России (в частности, в Коломне и Ржеве) уже «на вольных хлебах». Организуются так называемые артели пастильщиков.

Пеклеванный хлеб — хлеб, испеченный из чистой, мелко просеянной ржаной муки.

Пестрая тропа — земля, лишь частично покрытая снегом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология