Повседневная жизнь рыцарей в Средние века

Преемники Хлодвига, как известно, «поделили» между собой королевство, созданное им и выросшее благодаря его победам. Некогда из этого исторического факта делался тот казавшийся непререкаемым вывод, что франки были полностью лишены инстинкта государственности. Более близкие к нам по времени историки несколько умерили жесткость такого суждения ^{3}: меровингская политическая концепция сводилась к тому, что единоекоролевство управляется, правда, несколькими королями, но — принадлежащими одной и той жединастии. Римская тетрархия (административное и территориальное разделение Империи, введенное впервые Диоклетианом в конце III века. — Ф.Н.), впрочем, подала наглядный пример в области администрирования. И в других областях (экономика, чеканка и обращение монеты, торговля, налоги, титулование должностных лиц и пр.) королевская власть у франков являла собой скорее продолжение римской традиции, нежели разрыв с нею. Впрочем, не следует проходить мимо и новых черт, особенно в областях, которые нас интересуют, — в области государственного правления и в области военной службы. Мы их рассмотрим через призму трех проблем, которые останутся в центре внимания как Меровингов, так и последовавших за ними Каролингов: отношений королевской власти с Церковью (прежде всего с Римом), ее отношений с местной аристократией, мирской и церковной, и, наконец, военной проблемы, которая, при первом же ознакомлении с нею, оказывается основой первых двух.

Королевская власть и аристократия

Германские короли, как мы уже видели, были прежде всего военными вождями, власть которых распространялась в первую очередь (если не исключительно) на их «компаньонов», то есть товарищей по оружию. В V–VI веках происходила постепенная трансформация власти над определенным кругом лиц во власть над определенной территорией — короли обретали свои королевства. Чтобы править, король помимо того, что отбирал для этих дел из общего числа сотоварищей самых надежных, должен был искать себе помощников и среди представителей наиболее могущественных местных кланов — как германских, так и коренных, в большинстве своем галло-римских. Хлодвиг и его преемники с успехом разыгрывают карту общего сотрудничества, что и ведет к постепенному слиянию двух аристократических групп. Проблема с тех пор превращается из этнической в политическую.

Королевская власть, исторически производная от роли вождя германских воинов, отныне распространяется на ряд различных народов, населяющих Галлию. И только армия в состоянии обеспечить выполнение государственной воли. Чтобы распоряжаться этим рычагом, король, с одной стороны, умножает число лиц, носящих титул antrustions, то есть тех, кто ставит себя в личную зависимость от короля в ходе церемонии, демонстрирующей акт подчинения и очень напоминающей обряд «оммажа» ^{4}последующих веков, и дает ему тогда же клятву личной верности. С другой — он стремится возложить военную службу на всех свободных своего королевства, включая и галло-римское население, элиту которого он привязывает к себе раздачей земель взамен клятвы верности. Земли эти изымаются из общего фонда, находящегося в распоряжении короля. Для того чтобы утолить аппетит на землю этой аристократии, а себя при этом не обидеть, король вынужден вставать на путь завоеваний и побед. Здесь — неиссякаемый источник затруднений всех франкских королей до Карла Великого и после него.

При первых меровингских королях победы над визиготами, потом над остготами и над бургундами, а начиная с эпохи Дагоберта, и над славянами приносили богатую добычу как в материальных ценностях, так и в людях, обращенных в рабство. Слово «рабы» ( esclaves) происходит от sclavus— «славяне». Рабы распродавались на невольничьих рынках, центральный из которых располагался в Вердене. Итак, пока победы эти следовали одна за другой, особых проблем с рекрутскими наборами не возникало.

Как рекрутирование производилось? У «варваров» военная служба была обязанностью всякого свободного мужчины (у франков — за исключением клириков, но, скажем, бургунды такого исключения не признавали), который должен был приходить под королевское знамя со своим оружием, со своими припасами и оставаться под ним до завершения похода или до окончания военной кампании. Нарушители подвергались тяжелым штрафам. У франков, начиная со второй половины VI века, в отличие от других германских королевств галло-римляне не были отстранены от службы, что приводило к взаимопроникновению двух народов, особенно в среде аристократии. Более того, у франков перестал производиться ежегодный военный смотр всех свободных воинов на «марсовом поле». Отныне при сборе ополчения обращались только к аристократам, которые и являлись на место сбора во главе собранных ими отрядов.