Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода

…Начальство не стало препятствовать моим планам, и я приступил к подготовке командировки на Шпицберген. До отъезда на архипелаг оставался месяц, и, завершая подготовку, я наносил последние визиты руководителям различных заинтересованных в моей будущей работе подразделений.

Майским светлым днем 1986 года, пребывая в сладостно-томительном предвосхищении момента расставания с Большой Землей, я шел по длинному коридору в кабинет моего будущего непосредственного шефа, начальника англо-скандинавского отдела, чтобы получить от него на прощание некоторые «ЦэУ», без которых не обходилась ни одна моя командировка.

Я уже протянул руку, чтобы толкнуть дверь, как рука моя провалилась в пустоту, потому что кто-то тянул дверь на себя. Удержав равновесие, чтобы не упасть на выходящего из кабинета посетителя, я увидел перед собой улыбающегося… Олега Антоновича Гордиевского собственной персоной.

— Боря, привет!

— Привет, Олег. Какими судьбами?

— Да вот приехал в командировку.

Мне было известно, что Гордиевский находился в командировке в Лондоне и что его кандидатура «котировалась» на должность резидента. После завершения своей второй миссии в Копенгагене, длившейся не менее пяти лет, он вернулся в Центр, но «просидел» в Москве не долго и сразу был оформлен в командировку в Великобританию в качестве старшего сотрудника информационного обеспечения лондонской резидентуры.

После Копенгагена Гордиевский развелся со своей женой, с которой прожил более двадцати лет, и женился на другой женщине, с которой познакомился все в том же Копенгагене. Не знаю, что из себя представляла его вторая жена, потому что никогда ее не видел, но в отличие от первой она за короткое время родила ему двух детей. По национальности она, говорят, была азербайджанкой и работала технической сотрудницей европейского отделения ВОЗ [69]в Дании.

Поскольку причина для развода с первой женой была в общем-то уважительной — бездетность, никаких последствий для его служебной карьеры он не имел. Да и вообще Гордиевский считался на службе способным, перспективным и безупречным в моральном отношении работником, так что развал семьи никто не мог поставить ему в упрек.

Между Копенгагеном и Лондоном у нас с Гордиевским было несколько случайных встреч в коридорах или в столовой служебного здания и коротких бесед на безобидные темы типа «как дела — как семья», потом его стажировка перед Лондоном, во время которой он обходил все или почти все подразделения разведки, работающие по данному региону. Не прошел он мимо и нашего управления, из которого, собственно, вышел и в котором его хорошо знали. Приняли в управлении нелегальной разведки стажера гостеприимно, памятуя о его происхождении и работе в прошлом, и по установившейся практике не преминули «загрузить» или «озадачить» на полную катушку. Его подробно посвятили в достаточно пикантные дела конкретных нелегалов и попросили «по старой памяти» помочь в решении некоторых вопросов в Англии.

Никто из отъезжающих никогда от заданий не отказывался, даже если они заведомо казались невыполнимыми. Не отказался от них и Гордиевский. Не могу сказать, как он выполнял свои обязательства перед «родной» нелегальной Службой, но скажу только, что связь с ним для Службы вышла «боком».

Но об этом позже.

…Гордиевский появился в Лондоне в тот самый момент, когда между обеими странами в самом разгаре была т. н. визовая война. По окончании командировки с берегов Темзы исправно возвращались на родину сотрудники резидентуры, а на замену им никто на этих же берегах не появлялся, потому что англичане не выдавали им визу. При этом «меткость стрельбы» была изумительной, потому что пораженными оставались только мишени ПІТ КГБ, остальные же службы и ведомства осуществляли замену своих сотрудников планово и почти беспроблемно.

Дошла очередь и до резидента. Центр долго тянул с его заменой, но момент все-таки наступил. Резидент вернулся в Москву, а его кандидату на замену в визе было отказано. Тогда Центр тщательно «прошерстил» свои кадры и сделал новый заход, послав на визу совершено нерасшифрованного полковника, но результат был тот же. Нашли третьего, четвертого, но англичане стояли на своем и упорно не пускали «козла» в свой огород.

В лондонской резидентуре уже никого из старших сотрудников не оставалось. Кроме Гордиевского.

И тогда Центр пришел к естественному решению назначить резидентом его, уже «сидевшего» в стране. Слух об этом назначении мгновенно распространился в компетентных кругах, и я тоже узнал, что Олег Антонович скоро должен был появиться в Москве для официального утверждения в статусе руководителя одной из самых престижных и важных точек разведки. Признаться, несмотря на многие положительные деловые качества Гордиевского, я считал, что в руководители такой ответственной загранточки он подходил мало. Он хорош был как кабинетный работник, но опыта вербовочной работы не имел, с людьми был слишком сух и формален.