Повседневная жизнь советской богемы от Лили Брик до Галины Брежневой

Активной жизнью жили и художники различных направлений, выставки работ которых проходили в Доме ученых на Пречистенке, в бывшей галерее Лемерсье в Салтыковском переулке, в Третьяковке и Музее изящных искусств на Волхонке. Наконец, именно на первые послереволюционные годы пришелся всплеск интереса к театральному искусству, где значительное место уделялось эксперименту. Возникали театральные студии, а из них — полноценные художественные коллективы, так родились театры — Вахтанговский, Мейерхольда, Революции (ныне им. В. В. Маяковского), сатиры и многие другие.

Все это пока внушало оптимизм. Дух нового, многообещающего искусства бередил душу и пьянил, о чем в 1921 году написал критик Сергей Третьяков, словами которого хочется закончить эту главу: «Жадно пьются полуневидные сбитые строки московских газет — репертуар театров, народных домов и мест с такими названиями, как “Дворец Искусств”, “Дом Печати” и т. п. Читая репертуар театров и концертов, с радостью приветствуешь такие имена, как Шаляпин, Нежданова, Гельцер…, а пробегая строку “Шаляпин поет в Малаховке”, вспоминаешь, как мерз и ребра себе разламывал из недели в неделю в тройных жгутах ждущих людей вокруг Большого театра в Москве в 1910 году на того же Шаляпина. Разве это не гениальнейшие картины вынесены из салона и поставлены на площади для всех? …Вечера лирики, чтение новых произведений и дебаты по ним, споры и диспуты об эстетических идеях и вероучениях — ведь это же та атмосфера центрального плавильного тигля, где в калении животворящих антагонизмов заостряются души и перья для рожденья новых слов и где аудитория — опять те же “все”, а не одни только “эстетические дамы и снисходительные мэтры” стихотворных гостиных прежнего времени! Хочется учуять обстановку, в которой протекает эта ежедневная работа, этот непрерывный турнир искусств».

В следующей главе мы проследим — куда же испарилась эта многообещающая художественная атмосфера, в которой жила и работала советская богема, превратившаяся в творческую интеллигенцию.

Глава вторая. Путь, усеянный компромиссами: от богемы к творческой интеллигенции

«Гертруда» — звание Героя Социалистического Труда.

Из сленга московской богемы

Юрий Нагибин: «Халтура заменила для меня водку» — Какого цвета творческая свобода? — С фигой в кармане — Пролеткульт, РАПП и ОПОЯЗ — Имажинисты против футуристов — Споры композиторов: авангард или пролетарская музыка? — Александр Мосолов и его «Завод» — Борьба в живописи: воинственные ахровцы и лефовцы — Архитектурный конструктивизм и Константин Мельников — Дискуссии в театре — Богема как рассадник «врагов народа» — Постановление 1932 года — Социалистический реализм — Система творческих союзов как министерство искусств — Репрессии против формалистов — «Ноги изолировать!» — «Оттепель» — Распоясавшаяся богема — Травля Дудинцева и Пастернака — Формирование андеграунда — Самиздат — «Дан приказ ему на Запад»: третья волна эмиграции — «Новая реальность» — Первые выставки западной живописи — Манеж-1962 — Бульдозерная выставка-1974 — Квартирники — «Современник», Таганка и Табакерка — «Хренниковская семерка»: ату их! — Квартира для Хренникова

Понятие «богема» при советской власти претерпело существенные изменения, а творческая деятельность для писателей, художников, актеров, музыкантов стала основным видом профессиональных занятий, обеспечивающих достойное существование. Впервые за всю историю русской культуры для них отпала необходимость подрабатывать — будь то врачом, вице-губернатором, цензором или хозяином золотоканительной фабрики. Основным содержанием жизни богемы стало творчество, создание новых произведений в музыке, литературе, живописи и на театральной сцене (конечно, если позволяли талант и соответствующая муза — дама крайне ветреная). Вот как было хорошо.