Повседневная жизнь современного Парижа

Потом серьезно добавляет:

— Обязательно покажите готовый материал перед публикацией.

— Обещаю.

Мария Дмитриевна снова по-учительски строго, как в начале нашей встречи, смотрит на меня:

— Все журналисты обещают, а потом забывают. Я с Вами что-то разговорилась, так что уж сдержите слово. Иначе… не пощажу!

Тут пронзительно-голубые глаза графини, обычно лучащиеся добротой, сурово блеснули, и мне на мгновение показалось, что я не в парижской уютной квартире, а в России, в гулком дворцовом зале предков Марии Дмитриевны, и что собралась в нем и строго на меня смотрит вся ее родня: бесстрашные атаманы, суровые казаки, блистательные аристократы, мальчики-юнкера, хрупкие институтские барышни, подтянутые офицеры, и что грозит мне за обман если уж не Сибирь или плеть, то, по крайней мере, уничтожающее презрение тех, для кого издавна и по сей день понятие «честь» — не пустые слова, но главное мерило всех слов и всех поступков.

Глава двадцатая ЕВРЕЙСКИЙ ПАРИЖ

Франция дала своим евреям гражданство на сто лет раньше, чем большинство других стран, но это не помешало коллаборационистскому правительству лишить 300 тысяч из них всех прав и 75 тысяч отправить в газовые камеры. Понадобилось 50 лет, чтобы Франция признала свои ошибки. Произошло это 16 июля 1995 года по инициативе президента Жака Ширака. Ныне евреи в Париже живут так же деловито и трудолюбиво, как и в любой другой столице мира. Воспитанный десятками веков скитаний дар адаптации и яростное желание преуспеть надежно защищают их от безработицы. Многие заняты в коммерции, в пошиве меховых манто и ювелирном бизнесе. Получившие высшее образование стали врачами, стоматологами, адвокатами, музыкантами.

Сегодня, как и сотни лет назад, еврейским кварталом Парижа считается квартал Марэ, вернее его часть, ограниченная с запада улицей Вьей дю Тампль, улицей Тюренн с востока, кусочком улицы Риволи и улицей Франсуа Мирон с юга и улицей Фран-Буржуа с севера. Пятьдесят лет назад здесь обитали самые разные евреи: ортодоксальные — с пейсами, в черных шляпах и сюртучках, будто только отошедшие от Стены Плача, абсолютно европейского вида ашкенази, турецкие сефарды, интеллектуалы и лавочники. Ашкенази поселились в Париже в незапамятные времена, но в течение последних 150 лет их община постоянно росла. В начале 1880-х годов приехало множество евреев из России и Польши. Говорливые, интеллектуальные, они были носителями революционных и творческих идей. Многие анархисты и социал-демократы собирались в кафе «Трезор», на улице Трезор. В 1902 году, наверняка с их легкой руки, в подвале дома 50 по улице Фран-Буржуа открылись рабочий еврейский театр и, примерно в то же время, библиотека с изданиями на идиш в доме 147 по улице дю Тампль. Вторая полюбившаяся анархистам библиотека появилась в доме 35 на улице Короля Сицилии. В 1910 году замечательный французский архитектор Гектор Гимар построил синагогу на улице Павэ.

В конце 1950-х и в 1960-х годах из Туниса, Алжира и других жарких стран приехали в Париж сефарды. Они, в отличие от своих европейских соплеменников, были менее интеллектуальны, занимались тяжелой физической работой и чаще остальных становились жертвами антисемитизма. Вспоминает тунисский еврей Марк Аталь: «Как тунисец, я почти каждый день видел в глазах встречных незнакомцев одинаковое спокойное презрение, ставшее привычным на тротуарах столицы. Париж строился заново, использовались руки иностранцев — дешевые, послушные, возводившие будущие дома для средних французов. Кто-то разрывал себе мышцы, кто-то портил спину, все — здоровье, и все чокались за здоровье тех, кто их презирал».

Служат богу ашкенази и сефарды по-разному, и потому в те годы они частенько ссорились из-за синагоги на улице Турнель, 6. Решить, кому и когда служить, оказалось непросто: взаимные обвинения, колкие замечания, потрясания руками в воздухе. В конце концов синагога была разделена надвое и еврейская община обрела покой… Сердцем еврейского квартала издавна была улица Розье, с 2006 года ставшая в воскресенье пешеходной. К вечеру здесь всегда людно. Тут и там галереи еврейского искусства, кафе, предлагающие быстрые обеды и ужины, «Желтый бутик» Саши Финкельштейна в доме 27. Польские продавщицы, шипяще между собой переговариваясь, упаковывают для покупателей сырники, бублики и штрудели, за высокими столиками посетители уплетают Сашины шедевры «гастрономии идиш Европы и России», сам Саша — худой, печальный, голубоглазый, сидит за кассой. По улице пробегают табунчики еврейских туристов, останавливаются перед домом 7, с боязливым интересом рассматривают ресторан Жо Гольдберга, где 9 августа 1982 года террористы палестинской группы Абу Нидаля расстреляли в упор шестерых посетителей и более двадцати ранили…