Повседневная жизнь современного Парижа

Париж кишмя кишит хитрыми рэкетирами, могущественными наркоторговцами, умелыми грабителями и жутковатыми главами кланов. Эта криминальная прослойка французской столицы плотна, одних только самых уважаемых и признанных бандитов — 300 человек, а счет мелкой рыбешки ведется на тысячи. Судья Мари Клод Пена сравнивает бандитскую среду с Солнечной системой, где планеты окружены спутниками. По мнению начальника Центрального бюро по борьбе с бандитизмом комиссара Эрве Лафланка, самые крупные из его противников напоминают бизнесменов. Они обязаны преуспеть, потому что находятся между трех огней: тюрьмой, конкурентами и смертью.

Если полицейские, видя в них достойных противников, не испытывают к ним ни ненависти, ни презрения, то адвокаты откровенно симпатизируют. Парижский адвокат Дени Жиро считает, что часто это смелые люди, обладающие определенным обаянием и знающие, что им нечего ждать от общества, а жизнь их держится на волоске. В последнем адвокат убедился лично: один из его клиентов пробросил без пафоса: «В моей профессии сегодня ты жив, завтра — мертв». На следующий день здоровяка убили. Ежегодно во Франции в результате разборок погибает от тридцати до шестидесяти бандитов. По мнению Жиро, крупный бандит, если с ним не спорить, — симпатичный психопат. Он думает исключительно о следующем деле и о деньгах, которые «возьмет», и ведет параллельно две жизни. Ту, которую демонстрирует представителю власти, и настоящую. Перед полицейскими и судьей он рассказывает, что работает каменщиком или коммерсантом и даже не представляет себе, как можно потратить подобные деньги. В настоящей жизни, прекрасно зная, на что их потратить, носит дорогие костюмы, посещает казино, лучшие рестораны и катается на водных лыжах.

Корни парижского бандитизма надо искать на юге, Марсель и Прованс щедры на уголовников. Сегодняшний бандитизм «облагораживается», по словам адвоката Пьера Хаика, раньше бандит «узаконивал» себя покупкой бара, сегодня, в поиске большей респектабельности, вкладывает деньги в экономику и старается «раствориться в пейзаже».

На самый большой риск в уголовных делах идет молодежь девятнадцати — двадцати четырех лет из предместий. Начинают с мелких краж, быстро «вырастают» и пробуют себя в крупных делах. Действуют в центре Парижа днем, в час пик Грабят ювелиров на Елисейских Полях, улице Руаяль, бульваре Капуцинок и улице де ля Пэ. Их жертвы — магазины «Ролекс», «Шопард», «Брайтлинг» и «Картье». Сделав дело, «камикадзе» уносятся со скоростью 200 километров в час по Периферику, сшибая пешеходов, полицейских и задевая машины. Краденое продают за десятую часть стоимости и уже на следующий день готовят новые нападения. Матерые бандиты и полицейские солидарны в оценке молодежи. Первые говорят: «Молодые ничего и никого не уважают. Они не умеют работать и постоянно стреляют». Вторые добавляют: «Они любят легкие деньги и абсолютно не ценят жизнь».

Вспоминает молодой бандит, сын африканских эмигрантов: «Мой отец был золотарем и умер от разрыва сердца. Мне тогда только исполнилось девять лет. Мать, еле говорившая по-французски, осталась с пособиями и семью детьми. Выстаивала очереди возле ресторанов сердца, чтобы принести домой поесть. В нашем ситэ старшие начали привлекать моих братьев к своему „делу“. Я видел цыган в красивых новых машинах. В четырнадцать начал воровать в супермаркетах диски и виски и перепродавал старшим. В пятнадцать содержал семью. Покупал хлеб — восемь батонов в день и все остальное. В шестнадцать бросил школу и думал уже только о „бизнесе“. Первые деньги, которые ты получаешь, идут на оплату счетов. Со временем учишься часть денег откладывать. Сандвичи заменяет ресторан. Если у тебя болят зубы, ты обращаешься к дантисту. Ты начинаешь чувствовать себя человеком. С тобой здороваются, когда ты входишь в магазин, а не показывают всем видом, что тебе нечего тут делать. И если до этого времени у тебя еще были сомнения, то они рассеиваются. Уважение приходит с деньгами, тем более если ты — черный или араб».