Читаем Повседневная жизнь средневековых монахов Западной Европы (X-XV века) полностью

Если измерять популярность ордена количеством порожденных им выражений, несомненно, пальму первенства следует отдать капуцинам. Название этих бородатых и живописных францисканцев в разных вариантах встречается в большинстве европейских языков. Во французском языке - десятки выражений, где присутствует слово "капуцин". "Борода капуцина" - так называются гриб и салат (в польском языке тоже); капуцинами и кардиналами названы различные сорта цветов и еще каперс (в английском и голландском); различные породы птиц (в английском - порода голубя, в немецком - галка); обезьяны (по-английски); майский жук (по-немецки), разновидность кресс-салата (по-английски), кочанная капуста (по-итальянски), кокон шелковичного червя (по-итальянски), игра, часть одежды и много иных вещей.

Но самым распространенным во всех языках остается общее название "монах" - moine, friar, monje, frate, monnik и пр. Во французском языке слово "монах" обозначает самые различные цветы (включая мак, неизвестно почему), виды рыб, насекомых, два вида тюленей, бесчисленное множество хищных птиц в Африке и более невинных птичек, из которых самый известный воробей (moineau). Испанское слово "frailecico", то есть снежный воробей, напоминает об обычном "fraile". "Монахом" называют также волчок, грелку (во французском, английском и итальянском), пузырь в слитке стали или железа (в английском и голландском) и др. Также почти во всех языках Европы типографии используют название "монах" для плохо отпечатавшегося листа, белые и черные полосы которого напоминают об одеянии кармелитов. Итальянское "frate" и "monaco", но только в Центральной и Южной Италии, обозначают девять видов насекомых, одиннадцать пород птиц, рыб и пр. То же самое можно сказать об употреблении в испанском языке "raile" и "monje"; в английском - "friar" и "monk", в португальском - "monge".

Почему?

Но от какого же монастырского обычая произошло название "суп по-якобински" для похлебки, в которую добавлены миндальные орехи, рубленое мясо куропатки, яйца и сыр? Или почему разновидность пряника именуется "картезианцем"? То же самое название имеет и овощное рагу. И почему "frati" - это сладкое блюдо? Не говоря уже о непочтительном "pet-de-nonne", то есть пончике; "монашками" называются также маленькие пряники, которые, вероятно, впервые начали выпекать в женских монастырях.

Фармакопея

Выше мы уже говорили о той важной роли, какую монахи играли в изучении лекарственных растений и составлении лекарств. Об этом могут достаточно свидетельствовать такие названия, как "порошок картезианцев" (минеральный кермес), "friar's balsam", то есть бальзам росного ладана, "hesuit's tea" чай иезуитов, "Jesuit's drop, Jesuit's bark" - мате (парагвайский чай).

Монастырские часы

Похоже, что именно утреня (matines) поразила воображение настолько, что это слово вошло в многочисленные выражения (чего нельзя сказать, к примеру, о девятом часе, ранней заутрене или вечерне): "Он рассеян, как первый удар к утрене". "Повторить утреню" - значит "избить". "Петь величание на утрене" - делать что-то некстати. "Хороший звон к утрене половина службы". "Конец дурного дела хуже утрени" (по поводу еще более досадных последствий дурного дела) и пр. Конечно же, не забывали и брата Иакова [Жак - разговорное "мужик", "дурачок", "простофиля". Мы говорим: "Гром не грянет, мужик не перекрестится"; французы же рекомендуют своему брату Жаку звонить вовремя. (Прим. ред.)], которому напоминали вовремя звонить к утрене.

Фамилии

Фамилии - это еще один показатель значимости присутствия монахов в средневековом обществе. Не будем говорить о таких очевидных примерах, как Лемуан, Муане, Муано, фламандская фамилия Де Мюинк, а также Кан(н)он(н) или Левек (буквально "возносящий дары"). Менее наглядны такие фамилии, как Каппар, Капар, Капе, Каппати; в их основе лежит латинское слово "сарра" то есть "кап" - плащ с капюшоном (отсюда же "шапка", "капеллан", "капелла" и др.).

Бара, Баре, Барро - эти фамилии содержат намек на полосатое (по-французски "raye") одеяние кармелитов. И отсюда же - Райе, Райез.

Монахи обителей (claustrum) и монастырей (monasterium) также оставили свой след в фамилиях: Мутье, Мустье, Мусти, Дюмутье, Клостр, Клострье, Клостерман; а еремиты - в фамилии Лермитт; затворники же - Леклю, Реклу, Клюизенер; монахини - Денонн.

Братья-минориты отзываются в фамилиях Фреминер, Птифрер, Реколле и даже Фриар (от английского слова "брат").

Наконец, несколько сомнительная секта бегардов или богардов породила фамилии Бего, Беген, Бега и, возможно, Лебег.

Паломничества и ономастика

Вот прозвища паломников, которые побывали в Риме: Роме, Роме, Рёмер, Ромье, ставшие именами. О принесенных ими ветках напоминают имена Пальм и Паумен.

Те, кто побывал в Сен-Жак-де-Компостель (Санть-яго-де-Компостела), прозывались Жако, Жакобит, Жакобипет, Жаке или Кокий, Кокель, Кокерий.

Паломники (Пельрен, Перегрен, Пельгри, Пельгрим), вернувшиеся из Мон-Сен-Мишель, получали прозвище Микло.

Монахи в городе

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное