Повседневная жизнь старой русской гимназии

Вообще в наше странное время все понятия смешались. Ни лояльность, ни консерватизм, ни стремление к порядку и дисциплине не могут гарантировать расположения «патриотов» и начальства. Все построено на личностях, на умении подмазаться, подслужиться. И те, кто умеет так делать, получают патент на благонадежность, как бы ни вели они себя в остальном. Что в самом деле было бы со мной — словесником или начальницей, если бы мы дозволили своим ученицам декламировать Горькою? Того Горького, произведения которого были изъяты у нас даже из фундаментальной библиотеки и отправлены в жандармерию! А тут свободно читают на вечере «Песню о соколе», а начальник школы превозносится в «Русском знамени» как образец «правого» педагога…

20 декабря

Вчера на заседании педагогического совета председатель прочитал присланную из округа статью из черносотенной газетки, представляющую глупый и малограмотный донос на весь город и в том числе на нашу гимназию. Об ученицах голословное заявление, что они «толпами шляются по улицам до поздней ночи»; об учителях, что они либералы и «жидо-масоны»; законоучителю, в частности, за неимением лучшего ставится в вину, что он однажды опоздал на царский молебен (на самом деле лишь оттого, что предварительно должен был отслужить такой молебен в гимназической церкви). Председатель сам, видимо, относится к этой болтовне полупомешанного сплетника весьма асептически и заявил, что он лично распущенности не замечает. Но тем не менее эта статья послужила поводом к изданию целого ряда правил, «подтягивающих» гимназисток и регламентирующих их внеклассное поведение. В заключение председатель просил членов совета не разглашать в городе, что на заседании была заслушана эта статья, так как «для автора ее слишком много чести, а для нас это унизительно». Все это, конечно, верно. Но то, что статья все-таки обсуждалась на совете в течение полутора часов, и то, что автору ее удалось оказать на совет давление, — разве это не позор для нашей современной школы? И разве унизительное перестает быть таким, если о нем не узнают другие?

27 декабря

Вчера был ученический вечер в нашей гимназии, который благодаря начальнице, сумевшей привлечь к делу и педагогов, и родителей, и посторонних лиц, сошел на славу. Шла феерия «Спящее царство» с массой действующих лиц, где все роли были распределены исключительно среди учениц. Главные роли были сыграны весьма недурно; было также и пение, и мелодекламация, и балет. Костюмы и обстановка тоже стоили немало трудов, и в результате все получилось довольно эффектно. Потом были танцы, и девочки от души веселились. Восьмиклассницы же, как девицы уже более взрослые (слишком, по-моему, рано находит на нашу молодежь это «взрослое» настроение!), держались несколько в стороне от общего веселья — своим кружком. Со мной у них довольно хорошие отношения. Даже теперь, во время каникул, они, устраивая поочередно вечеринки, наперерыв приглашают меня к себе. Это отмстил недавно в разговоре со мной знакомый мне отец одной восьмиклассницы, выразивший удовольствие по поводу таких отношений ко мне моих учениц. Недаром я, шутя, зову VIII класс своими «детьми»; а они прислали мне торт в день именин с надписью: «Поздравляем. Дети».

28 декабря

Новый председатель, который вначале показался довольно порядочным (после Б-ского мы в этом отношении не очень требовательны), постепенно начинает «выявлять» себя с довольно несимпатичных сторон. Увидев, например, что шестиклассницы в начале урока окружили меня на кафедре (они показывали мне свои тетрадки с сочинениями и просили кое-каких разъяснений относительно их исправления), Ш-ко выразил мне потом по этому поводу неудовольствие. «В других гимназиях начальница не позволила бы этого» — заметил он. Вообще у него отношения к ученицам и даже педагогическому персоналу какие-то чересчур уж подозрительные, чуждые веры в человека. На этой почве вырастает целая система «предупреждения и пресечения», основанная на сыске. К сыску за ученицами и их поведением председатель старается привлечь весь педагогический персонал. Но, с другой стороны, он не стесняясь говорит и о наблюдении за частной жизнью учителей, что он берет уже на собственную ответственность.

29 декабря