Повседневная жизнь старой русской гимназии

«Шаг вперед — два шага назад», — так идет установление моих отношений с восьмиклассницами. Только было несколько наладилось дело, как сегодня опять вышел но словесности пренеприятный инцидент. Идя в класс, я показался в дверях залы, чтобы гулявшие там девицы шли на урок. Большинство пошло вслед за мной. Двое же из них (возможно что и не видавшие меня, но во всяком случае видевшие удаление остальных подруг), а именно З-на и И-и все не являлись. Я успел уже записать все, что надо в журнале. Надо было кого-то вызывать, а З-ной и И-и все не было (обе они еще не были спрошены). Наконец явилась И-и. И я сразу же, возмущенный всегдашним опаздыванием их на урок, начал резко отчитывать ее. А потом вызвал ее отвечать урок (так и сказал для большей официальности: «Отвечайте», а не «Расскажите о том-то» или «Сделайте характеристику того-то», как говорю обычно). И-и отвечала недурно, хотя и не без погрешностей. И уже во время ее ответа явилась в класс З-на, близкая подруга И-и, но девица далеко не такая умная и притом не из старательных. Я обрушился тогда на нее, упрекая, что они сознательно выжидают, пока я вызову кого-нибудь другого, или выходят из класса, ожидая, что сейчас спросят, называя это «уловками, непростительными для восьмиклассниц». А когда я кончил спрашивать И-и, то обратился к З-ной, и она тоже начала отвечать, видимо, зная сегодняшний урок. Но при одном затруднении послышались подсказы; я, решив, что это ее «вывозит» со подруга И-и, сделал ей замечание. Это переполнило чашу терпения самолюбивой девушки. Она начала со слезами в голосе говорить, что я всегда вымещаю дурное настроение на ней и З-ной, тогда как другие безнаказанно опаздывают в класс, являясь иногда целой толпой; что никакой уловки здесь нет и что я сержусь из-за каких-то пустяков. Немного поговорив, И-и расплакалась. Я был сильно смущен этим. Мне сделалось жаль И-и, и я сказал, что вовсе не хотел обидеть ее; если же ей это показалось обидным, то я извиняюсь. Урок вскоре кончился, и я расстался со своими специалистками в очень подавленном настроении. Лишь против И-и я за последнее время действительно ничего не имею. Наоборот даже, я очень ценю ее ясный, критический ум, умение писать и любовь к литературе. Это наиболее выдающаяся из всех словесниц, и к мнению ее я обыкновенно внимательно прислушиваюсь. Совсем иные чувства вызывает во мне ее подруга З-на, которая антипатична мне своей всегдашней небрежностью. Она-то главным образом и навлекла мои подозрения в намеренном опаздывании, т<ак> к<ак> незнание урока довольно обычное для нее состояние. Возможно даже, что моя антипатия к ней приводит иногда и к более пристрастному отношению, чем к другим. От этого очень трудно уберечься. И сегодняшняя вспышка, хотя и не была беспричинной, но — вследствие этого же отчасти — приняла такую резкую форму, незаслуженно задевавшую за компанию и Н-и. Спрашивание же урока у ученицы, только что мной же взволнованной, было, конечно, вовсе непедагогично, и только подлило масла в огонь, т<ак> к<ак> И-и очень дорожит баллами, и отвечать хуже, чем обычно, ей было неприятно. Поэтому не на словах только, а на самом деле я чувствую себя перед ней виноватым.

Вечером был в театре на «Детях солнца». Учениц, к моему сожалению, на этой интересной пьесе было мало. А из словесниц пришли как раз только «опальные» И-и и З-на. Но здесь мы друг друга сегодня не замечали. Я предполагал было посоветовать сходить на эту пьесу моим словесницам, но вследствие той неприятности не стал этого говорить. В одном из VII классов я говорил было об этом, но ученицы стали выражать сомнение, отпустит ли их начальница; но так как, очевидно, большого желания не было, то даже и проситься они не пошли, и ни одна из них не явилась. Надо было самому заранее отпросить их. Но неприлично играть перед начальницей роль просителя. Да и странно это! Чем она компетентнее меня?

28 января

И-н сегодня не было. А на остальных восьмиклассницах вчерашнее, видимо, не оставило следа. За последнее время нас сближает вечер для младших классов, устройством которого мы вместе с ними занимаемся. В начале урока педагогики мою кафедру окружили, говорили о распределении между ними разных обязанностей на вечере, шутили, смеялись. И в общем так развеселились, что когда я стал спрашивать урок, было уже невозможно установить дисциплину. Я не раз останавливал их, т<ак> к<ак> они мешали отвечать, но все безуспешно. Но на этот раз я не сердился. И весь урок прошел мирно. А когда при окончании урока не осталось времени на чтение принесенного мной номера «Свободного воспитания», я сказал громко, что своими разговорами они сами себя наказали, т<ак> к<ак> при дисциплине успели бы и позаниматься, и почитать.

3 февраля

Вчера был в гимназии вечер для младших классов. Хлопотали над устройством восьмиклассницы. Сошел вечер недурно. Особенно сценка из «Недоросля» (экзамен Митрофанушки), разыгранная ученицами IV и III классов, и номера пения, исполненные приготовишками.