Повседневная жизнь старой русской гимназии

Вообще наш председатель в лице директора мужской гимназии нашел себе подходящую партию, и теперь на спинах учащих и учащихся они создают себе карьеру. В мужской гимназии помешаны на форме, на дисциплине и внешней религиозности. Наш председатель тоже старается выдвинуться. Да и в остальных учебных заведениях нашего города под влиянием их пошло «равнение направо», так как эти два «человека в футляре» по примеру чеховского Беликова терроризируют весь здешний педагогический мир, не останавливаясь, как говорят, даже перед доносами. Местные прогрессивные газеты уже не раз пробирали их и в прозе, и в стихах. Но они не унывают и принимают свои меры. Вчера, например, Н-в собрал педагогический совет мужской гимназии, который под его давлением постановил обратиться к губернатору и архиерею с просьбой обуздать местную печать за ее выпады против футлярных педагогов.

14 ноября

Вчера в VIII классе спрашивал биографию Л. Толстого у моих словесниц. Все три спрошенных мной девицы ответили прекрасно и получили по 5. Такое отношение учениц к делу встречается, к сожалению, не часто и потому особенно отрадно для учителя.

15 ноября

А сегодня те же словесницы заявили себя как раз с противоположной стороны. Был урок грамматики, и все 4 спрошенные мной ученицы отвечали так плохо, что пришлось поставить двойки. На мои упреки в нежелании заниматься грамматикой ученицы говорили, что это неинтересно. А когда я, раздраженный их невежеством в этой области, иронически сказал одной: «Вы скоро, кажется, забудете свое собственное имя», ученица К-ва (одна из наиболее знакомых мне восьмиклассниц) заметила мне, что нехорошо так смеяться. И она, пожалуй, была до некоторой степени права, т<ак> к<ак> неудачливые ответы учениц вызвали у меня неуместный на уроке раздражительный тон. Поэтому на замечание К-вой я возражать не стал. Но в общем все это оставило весьма неприятный осадок.

В V классе раздавал сегодня письменные работы, которые со стороны орфографии оказались очень слабыми, так что наполовину были единицы и двойки. Но этот урок в отличие от урока в VIII классе я провел спокойно, без всякого раздражения. И в результате хотя некоторые ученицы и поплакали из-за неудовлетворительных баллов, но никакого раздражения и недовольства и с их стороны я не встретил.

16 ноября

Мужская гимназия отличилась на славу! Директор Н-в в своем футлярном усердии потребовал от всех учеников завести форменные мундиры, чего ни в здешних, ни в других средне-учебных заведениях уже давно не требуют. Это требование более задело родителей, преобладающее большинство которых принадлежит к людям с ограниченными средствами (некоторые едва находят возможным даже уплатить за право учения и обращаются за этим в благотворительные общества). Но для Н-ва, ставящего одной из своих целей борьбу против проникновения в гимназию мещанских и крестьянских детей, это ничего не значит. И он взваливает, ничтоже сумняшеся, на каждую семью совершенно излишний расход в 20–25 р., который требуется повторять (ввиду того, что дети все время растут) чуть не каждый год. Когда возмущенный этим один из родителей г. Л. пришел к Н-ву объясниться, тот мог выдвинуть только один «довод»: «Неужели Вы не понимаете, что мундир облагораживает человека?» Отменить свое распоряжение Н-в категорически отказался и потребовал, чтобы к 6 декабря все мундиры были готовы. Л-ский, как человек с положением, решил не сдаваться самодуру-директору, написал прошение попечителю округа и пригласил родителей подписаться. Облагороженный же мундиром Н-в, узнав об этом, донес жандармским властям. В дом, где подписывалось прошение, нагрянула полиция; «незаконное сборище» было прекращено, а прошение с подписями родителей конфисковано. Н-в же со своей стороны устроил педагогический совет, который большинством одного голоса (причем к голосованию были допущены даже лица, не имеющие права голоса) постановил уволить сына Л-ского, что и было сообщено его отцу без всякого объяснения причин. Тот подаст теперь жалобу попечителю.

21 ноября