Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке

«Гнев и боль давят мое сердце, они овладели мной с такой силой, что я с трудом заставляю себя жить дальше. Ведь подвергается поношениям Крест, который мы несем во имя Распятого. Ни Крест, ни закон более ничего не значат, они более не могут защитить нас против неверных турок, проклятых Богом. И кажется вдруг, что Господь на их стороне, нам на погибель. Сначала они завоевали Кесарию и взяли штурмом крепость Арсур. Эй, Господь Бог, куда подевались служители и миряне, которые сражались на крепостной стене Арсура? Увы, Восточное королевство потеряно, и, по правде говоря, оно никогда не сможет возродиться. Не надейтесь, что Сирия печалится об этом, ведь она объявила и поклялась, что ни одного христианина, насколько это в ее власти, не останется в стране. Они переделали в мечеть церковь Святой Марии, а так как ее Сын, который должен был бы скорбеть об этом, витает в облаках, мы вынуждены вместе с ним мириться с таким положением! Истинные глупцы те, кто собирается сражаться с турками, потому что Иисус Христос не имеет к ним претензий. Они побеждали и будут побеждать, как ни тяжело в том признаться, французов и татар, армян и персов. Они знают, что каждый день готовит нам новые унижения, ибо Господь бодрствует в другом месте, а Магомет красуется своим могуществом и умножает блеск египетского султана. Папа оказал великодушие французам и провансальцам, которые помогли ему одолеть немцев. Он демонстрирует великую ревность, ибо наш Крест не ровня турскому, и он ратует за Крестовый поход на Ломбардию…»

Вот так-то! Хотя это еще не конец. К несчастьям Святой Земли добавилась война гвельфов и гибеллинов в Ломбардии. Папа действительно выдавал те же самые индульгенции добровольцам, сражавшимся за него против немцев. Он забыл, как призывал к Крестовому походу в Святую Землю. Он даже подверг отлучению маршала Ордена тамплиеров (Этьена де Сиссея), обвиненного в том, что воспрепятствовал папскому легату вербовать солдат для отправки якобы в Святую Землю. Можно представить, насколько глубоки были смятение и боль рыцарей Храма, покинутых и даже преданных их покровителем! Это позволяет острее ощутить горечь поэмы Ira et Dolor («Гнев и боль»), процитированной выше.

Когда Гийом де Божё после десяти лет странствий по Европе, ходатайств перед государями и безответных просьб вернулся в Акру, он обнаружил следующую картину: Иерусалимское королевство после победоносных кампаний Бейбарса сократилось до территории городов Акры, Триполи, Тортосы, Бейрута (Барута) и прибрежных крепостей Атлита и Сайеты. Княжество Антиохийское перестало существовать. Южные опорные пункты — Кесария, Яффа, Арсуф попали в руки мусульман. Замки тамплиеров Бофор, Шастель-Блан и Сафет пали вместе с замком госпитальеров, считавшимся неприступным. Госпитальеры еще удерживали Маргат, а немцы Монфор. Однако было очевидно, что они долго не продержатся. К счастью, смерть Бейбарса в 1277 году и распри его наследников отсрочили неизбежный конец. Исламский мир распался на части, лишившись настоящего лидера, что, впрочем, не мешало мусульманам совершать рейды вокруг городов, все еще находившихся во власти христиан. Великий магистр Ордена Храма, равно как и Великие магистры госпитальеров и тевтонских рыцарей позабыли про свою спесь и объединили усилия, хотя спасти положение могло лишь чудо, ведь помощи ждать было неоткуда. Второй Крестовый поход Людовика Святого, даже окольным путем на Тунис, мог бы спасти Святую Землю или, по крайней мере, обеспечить некоторый период затишья. Смерть Святого короля перечеркнула эти надежды. Оставалось только ждать и постараться удержать то, что удалось спасти после разгрома. Но во имя чего? Куда делись смельчаки, готовые пуститься в паломничество по святым местам? И кто кроме рыцарей-монахов решился бы теперь воевать за Святую Землю ради христианства? Они одни продолжали считать себя хранителями этой земли и в своем химерическом упорстве настаивали на спасении чести Церкви, когда она сама отступилась, отвернулась, избрала иной путь.