Повседневная жизнь царских дипломатов в XIX веке

Министр-резидент в Дрездене барон А. Е. Врангель был приглашён в 1897 году на приём, устроенный королём Альбрехтом для дипломатического корпуса. «Вечером того же дня был в большом дворце с высочайшим выходом по церемониалу 1650 года, — докладывал он в Центр. — Особенность этого древнего обычая состоит в том, что в тронной зале ставятся четыре карточных стола для короля, королевы, наследного принца и его сына принца Фридриха Августа. Во время карточной игры приглашённая публика дефилирует через эту залу попарно, кланяясь и приседая перед каждым столом. Дежурные церемониймейстеры и камергеры у каждого стола называют Высоким Особам фамилии наиболее выдающихся лиц, причём король и королева милостиво раскланиваются. В этот зал допускаются только принцы, их свита и дипломатический корпус. К карточному столу для партии приближаются одни лишь посланники и их жёны. Русскому представителю как министру-резиденту предоставляется только стоять близ стола и смотреть на королевскую игру…»

В связи с государственным визитом президента Франции Раймона Пуанкаре (1860–1934) в 1913 году король Георг V устроил грандиозный приём, на который, естественно, были приглашены аккредитованные в Лондоне послы. Задачу опросить послов и узнать их мнение об участии в приёме взяли на себя русский посол А. К. Бенкендорф и дуайен дипкорпуса. Между русским послом и послами других стран по этому поводу состоялся обширный обмен нотами.

Каждый приглашённый на государственный банкет получил красиво отпечатанную брошюрку, на титульном листе которой было написано:

«Государственный банкет

Вторник, 24 июня 1913 года

в честь Президента Французской Республики

В 8.30 при полной парадной форме.

Допуск гостей через Большой Подъезд. Не позже 8.15.»

Ниже следовал алфавитный список гостей Его Величества, приглашённых на банкет с указанием номеров столов, за которыми они сидят.

Список гостей Его Величества включал не менее 500 человек, которые были рассажены за четырнадцатью большими столами. Русский посол сидел за почётным столом № 1, а его соседями по столу были послы Германии и Австро-Венгрии, принц и принцесса Баттенбергские и шведский кронпринц Кристьян.

Сент-Джеймсский двор уделял протокольным вопросам большое внимание, так что работавшие в Лондоне дипломаты получали неплохую «протокольную» практику. Архивная папка посольства России в Лондоне за первую декаду XX столетия по вопросам протокола содержит богатый материал. Чуть ли не каждую неделю церемониймейстер короля Эдуарда VII (1841–1910), а потом и Георга V (1865–1936), отправлял в дипломатический корпус приглашения на приёмы и рауты, устраивавшиеся при дворе. Особой популярностью пользовались levee — дневные приёмы в присутствии одних мужчин.

Приглашение на такой приём выглядело примерно следующим образом:

«Master of Ceremonies (герб) Ambassadors Court St James Palace, S. W. 29^thJanuary 1907

His Majesty's Master of Ceremonies has the honour to notify to His Excellency the Russian Ambassador that His Majesty the King will hold the First Levee[132] on Thursday, 14^th February, 1907, and the Second Levee on Tuesday, 19^th February, 1907 at St. James's Palace at 12 noon.

The Master of Ceremonies requests that he may be honoured with the names of those gentlemen of the Russian Embassy who propose to attend, specifying who are to be presented on each occasion.

The Master of Ceremonies will be exceedingly obliged if he may be honoured with a reply to this communication five days at latest before the date on which each Levee takes place»[133].

Пожалуй, лучше по-английски и не скажешь — точно, кратко и изящно.

Таких раутов исключительно для джентльменов при дворе английского короля в «приёмный сезон» было несколько — были и третий, и четвёртый levее. На каждое из приглашений посол А. К. Бенкендорф «накладывал» резолюцию на французском языке с указанием должностей и фамилий своих подчинённых, которые были обязаны почтить короля Англии своим присутствием.

Королевский двор задавал эталон этикета, и дипломатический корпус, естественно, стремился во всём ему соответствовать. Посещение раута в Сент-Джеймсском дворце было, конечно, большой честью, и пропустить его было бы для дипломата недопустимой ошибкой.

Дипломатический корпус должен был следовать и другим правилам двора, например в части ношения траура. В те времена не соблюсти хотя бы внешнюю видимость соболезнования королевскому двору было непристойно. Если двор объявлял траур, то все посольства должны были неукоснительно следовать ему. С королями тогда не шутили, потому что и цари не потерпели бы от своих дипломатов никакого на этот счёт вольнодумства. Пролетарии всех стран ещё и не думали соединяться, а международная солидарность монархов действовала на протяжении многих веков.