Повседневная жизнь в эпоху Людовика XIII

Менее образованный или менее склонный к работе ума и духа, чем господин де Байёль, он зато куда больше думал об элегантности. Если тот в качестве домашней одежды довольствовался одним-единственным халатом из гроденапля, Фаволь имел в запасе целых два: один из дамаста, другой – тисненого черного бархата с шелковыми пуговицами и галуном в виде отделки. И если у первого был всего-навсего один приличествующий дворянину костюм из черного атласа, а на службе он надевал либо одну из своих пяти судейских мантий – то ли из флорентийской саржи, то ли из атласа, то ли из дамаста, а в торжественных случаях – экарлатовую с бархатными обшлагами и «форменную» твердую высокую шапочку, то второй, Фаволь, являлся владельцем целого гардероба из восьми «гражданских» нарядов (пурпуэнов и штанов), четырех плащей, двух касторовых шляп, двух пар сапог из грубой кожи, пары гамаш[72], шелковых чулок и подвязок из тафты. Костюмы были сшиты из атласа, тафты, ратина, тканей, привезенных из Фландрии и из Юссо, из турецкого камлота – черных, белых, полосатых, сизо-серых; они были скроены и отделаны по последней моде, щедро украшены тесьмой. Один из них был даже с «юбочкой» – пурпуэн с длинной баской – новейшее изобретение. Плащи-манто из беррийского и испанского сукна, гроденапля и тафты застегивались на пуговицы с ушком, оторачивались шелковым галуном.

Из двух дам – госпожи де Фаволь и госпожи де Байёль – вторая, похоже, была более кокетливой. По утрам, надев шелковый халат цвета палых листьев, отделанный тесьмой, шелковыми и золотыми пуговками, она устраивалась у «туалета», обитого алым бархатом и украшенного тонкой деревянной решеткой с резьбой. Сидя там и разглядывая свое отражение в большом зеркале, она нежилась, как кошка, позволяя умелым рукам служанки позаботиться о своей красоте. Пока та манипулировала ножницами, щипцами для завивки, флаконами с душистыми жидкостями, коробочками с пудрой и ароматными притираниями, мадам, взяв в руки венецианские зеркала: одно – серебряное с лиможскими эмалями, другое – золотое с агатами и бриллиантами, – следила за тем, как ловко искусная девица омолаживает ее лицо.

Затем она шла к сундукам, где среди тончайшего белья, которое хранилось там в изобилии, выбирала сорочку голландского полотна и вышитый либо кружевной накрахмаленный воротник – тот, который больше всего подходил к платью, предназначенному на сегодняшний день. Мадам де Байёль явно предпочитала наряды из шелка: большая часть ее платьев сшита именно из этой тонкой, мягкой материи. Одно из них, цвета утренней зари, а по такому сияющему фону – цветочки, богато отделано золотой тесьмой. Другое – желтое, украшенное сизо-переливчатыми, оттенка голубиного крыла, лентами, до такой степени нравилось хозяйке, что она заказала себе в тон (то есть такого же «голубиного» цвета) шелковые чулки, пряжки на туфли и даже… убор из драгоценных камней. Несмотря на явное предпочтение, оказываемое шелкам, она не пренебрегала ни тафтой, ни бархатом, ни даже шелковой саржей, при единственном условии: все ткани должны быть светлых оттенков, от снежно-белого до небесно-голубого и жемчужно-серого, ибо ей казалось, что именно такие придают свежесть ее лицу. Когда мадам де Байёль выезжала в город на какой-нибудь парадный ужин, она приказывала украсить свою одежду дополнительными пуговицами или какой-нибудь из своих «заколок»[73], вдевала в уши тяжелые серьги в виде полумесяцев, обвивала шею великолепным колье с подвесками, а запястья – браслетами (все эти ювелирные изделия были золотыми, с бриллиантами и жемчугами). Любой, кто ее видел, мог подумать: вот передо мной счастливая женщина, которую муж прямо-таки осыпает драгоценностями[74].

Ну а мадам де Фаволь? По сравнению с госпожой де Байёль, она что – казалась или была не такой счастливой женщиной? У нее ведь даже и кольца-то не удалось найти в описи. А дело вот в чем. Ей «давным-давно», как призналась бедняжка нотариусу (когда он, описывая после кончины ее супруга имущество семьи, тщетно искал хоть что-нибудь), пришлось продать все свои драгоценности. По документам создается впечатление, что мадам де Фаволь была не такой светской женщиной, как другая наша героиня, ей были куда ближе домашние хлопоты, и она, казалось, изо всех сил старалась поддержать в глазах окружающих статус семьи крупного буржуа, в глубине души страдая от вечного безденежья[75]. Дома она ходила в своем любимом темно-лиловом бархатном халате в разводах, украшенном шелковыми пуговицами особой формы, называвшейся в те времена «озера любви», куда чаще, чем в выходных костюмах. Однако в ее гардеробе и таких было предостаточно, особенно – платьев из тафты, скроенных по последней моде. Зато, сколько ни ищи, все равно не обнаружишь здесь ни кружев, ни вышитых изделий. В сундуках мадам Фа-воль не найти никаких следов дамского нижнего белья, совершенно очевидно, что она изъяла его из-за того, что оно было изношенным, а любопытных взглядов тех, кто производил опись имущества, очень хотелось избежать.