Повседневная жизнь в Северной Корее

Обычно Хи Сок шла на работу, пристроив одного ребенка на спину и ведя за руку остальных. Ее дети выросли в детском саду. Госпожа Сон работала восемь часов в день с перерывом на обед и короткий отдых в середине дня. После работы она задерживалась еще на несколько часов для посещения занятий по идеологической подготовке, проводившихся в зале швейной фабрики. Это могли быть лекции о борьбе с американским империализмом либо о подвигах Ким Ир Сена (настоящих или преувеличенных), сражавшегося с японцами во время Второй мировой войны. Госпожа Сон должна была писать доклады о последних решениях Трудовой партии или изучать передовицы ежедневной газеты «Хамбук Ильбо». Домой она приходила к половине одиннадцатого вечера. Прибиралась в квартире, варила обед, а утром вставала до рассвета, чтобы приготовиться самой и приготовить семью к наступающему дню и не позже семи выйти на работу. Хи Сок редко удавалось поспать больше пяти часов.

Иные дни оказывались еще тяжелее остальных. По средам госпожа Сон приходила на фабрику раньше обычного, чтобы успеть на заседание Женской социалистической федерации, присутствие на котором было обязательным. А по пятницам после работы проводились собрания по самокритике. На этих собраниях Хи Сок и другие сотрудники ее отдела по очереди вставали и докладывали коллективу о своих ошибках (своеобразная коммунистическая версия католической исповеди). Госпожа Сон обычно совершенно искренне признавалась, что не уверена, достаточно ли усердно работала.

Хи Сок верила в то, что говорила. Все эти годы недосыпа, все эти лекции и собрания по самокритике уничтожали в человеке волю к сопротивлению так же эффективно, как средства, используемые для промывки мозгов при допросах. Госпожа Сон превратилась в личность усовершенствованного образца — воплощение идей Ким Ир Сена. Цель вождя была не только в том, чтобы построить новую страну. Он хотел создать нового человека, изменить человеческую природу. Для этого он придумал собственную философскую систему чучхе, название которой обычно переводится как «самобытность». В этой философии использовались идеи Маркса и Ленина о борьбе между землевладельцами и крестьянами, между богатыми и бедными, а также о том, что хозяином человеческой судьбы является сам человек, а не Бог. Но, будучи крайним националистом, Ким Ир Сен не перенял универсализма классического коммунистического учения. Согласно чучхе корейцы — особенный, можно сказать, избранный, народ. Поэтому им не пристало оглядываться на сильных соседей: Китай, Японию и Россию. Что же касается южных корейцев, то они позорят нацию своей зависимостью от Соединенных Штатов.

«Установление чучхе по сути означает, что народ сам руководит революцией и перестраивает страну. Это означает, что надо рассчитывать только на себя, не завися от других государств, жить своим умом, верить в собственные силы, выказывать революционный дух самобытности», — разъяснял Ким Ир Сен в одном из своих многочисленных трактатов. Такие призывы не могли не вдохновлять гордую нацию, чье достоинство на протяжении веков попиралось иноземцами.

Оказавшись у власти, Ким Ир Сен приспособил идеи, выработанные в ходе партизанской борьбы с японцами, для нужд управления обществом. Он убедил северных корейцев, что источник силы человека в подчинении частных интересов интересам коллектива и что обществу не подобает бездумно брести туда, куда направит его демократическое волеизъявление совокупности разрозненных индивидуумов. Народ должен безоговорочно следовать по пути, решительно проложенному Великим Вождем. Конечно же, вождем был не кто иной, как сам Ким Ир Сен.

Но и этого ему показалось мало. Кроме подчинения он требовал еще и любви. На красочных плакатах Ким Ир Сен стоял, окруженный розовощекими детишками: они с обожанием смотрели на него, а он одаривал их широкой белозубой улыбкой. На заднем плане виднелись игрушки и велосипеды: северокорейский вождь не желал быть Иосифом Сталиным, он хотел быть Дедом Морозом. Его круглое лицо с ямочками на щеках выглядело более добродушным, нежели лица других диктаторов. Как отцу в конфуцианском смысле этого слова ему полагалось пользоваться любовью и уважением народа. Он хотел стать неотъемлемой частью каждой северокорейской семьи. Этот конфуцианский коммунизм имел мало общего с идеями Маркса и напоминал, скорее, идеологию японской монархии, где император был солнцем, которому поклонялись все его подданные.