Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения

Бесчисленны перипетии заседаний, продолжавшихся до марта 1577 года: большинство депутатов от каждого сословия были лигисты, они выступали за возобновление войны с протестантами и их союзниками, партией Недовольных под предводительством маршала де Монморанси-Данвиля. Опасаясь такого исхода, посланники короля Наваррского и принца Конде попытались выступить за мир. Однако в течение декабря все три сословия, одно за другим согласившись с советниками короля, вместе с ними высказались за возобновление военных действий ради восстановления религиозного единства. Среди депутатов третьего сословия был Жан Боден, депутат от Вермандуа и автор знаменитого труда по политической экономике «Шесть книг о республике». Приглашенный самим королем, едва приехав в Блуа, он, как известно, отличился в философских диспутах за столом Генриха III. Он не боялся агитировать депутатов своего сословия за мир. Дальнейшие события доказали его правоту, когда протестанты и их союзники снова вступили в войну, чтобы потребовать от Генриха III исполнить обещанное — обеспечить свободу вероисповедания. Когда депутатам Генеральных Штатов, по их требованию, показали государственные счета по организации подавления мятежа, они обнаружили, что с 1561 года долг Короны вырос с 43 до 101 миллиона ливров и что годовое превышение расходов над доходами достигло 4 тысяч ливров в месяц. Все проекты повышения податей были отвергнуты один за другим. В конце концов решили ограничиться сокращением расходов. Так как сумма сбора податей составляла 14 тысяч ливров в год, а ренты и жалованье королевским должностным лицам — 11 тысяч, королю предложили довольствоваться отныне тремя тысячами ливров на содержание двора и жалованье своим послам и военным, в то время как прежде он тратил вдвое больше. Разрешив Короне продолжать вести роскошный образ жизни, депутаты запрещали ей вести войну со своими подданными, за которую ратовал король. Во время прогулки в саду Блуа королева-мать призналась господину де Вилькье и герцогу де Неверу, что раскаивается в том, что одобряла Генриха III в его стремлении восстановить единую религию, — она боялась, что ей вменят это в вину. Кардиналу Бурбонскому она сообщила, что отныне примкнула к защитникам дела мира. В разговорах с невесткой Луизой де Водмон она сетовала на то, что сын не следует за ней по этому пути.

Прибытие итальянских комедиантов

Чтобы отвлечь короля от трудных переговоров с депутатами, при дворе, несмотря на пост, стали устраивать развлечения. Генрих III добился приезда из Венеции знаменитой театральной труппы «Джелози», восхитившей его, когда он был проездом во Дворце дожей. Комедианты прибыли с опозданием, потому что по дороге их захватили протестанты и королю пришлось заплатить за их освобождение. Первый спектакль труппы состоялся 24 февраля. Чтобы достойно встретить итальянцев, Генрих III устроил большой маскарад. Он появился на нем в женском платье, напудренный и с мушками на лице. Декольте обнажало его грудь, корсаж украшали кружевные воротники, на шее висело десять ниток жемчуга, а на дамском токе сиял превосходный бриллиант.

Конец вражды

Экстравагантный праздник действительно ознаменовал смену настроений короля, решившего наконец смирить свой воинственный пыл. Депутаты Генеральных Штатов объявили во всеуслышание о своем желании обсуждать меры по восстановлению мира. Незадолго до этого на заседаниях был заслушан рапорт о специальной поездке герцога де Монпансье, известного лигиста. Отправленный в окрестности Блуа королем Наваррским, герцог сообщил свои впечатления и высказался о том, что следует как можно быстрее заканчивать военные действия. 28 февраля король на своем личном Совете присоединился к воле депутатов. 1 марта Блуа покинули представители третьего сословия, а 2 марта — духовенства. 10 марта у изголовья королевы-матери нашли памфлет, изобличающий ее козни и ухищрения короля, направленные на то, чтобы отсрочить мир. Очевидно, что к этому приложил руку один из придворных поэтов, но, дабы не ошибиться, их арестовали всех.

Король повелел изучить ответы на наказы депутатов Генеральных Штатов, а затем вместе с двором 17 апреля покинул Блуа. Он отправился в Пуатье, откуда было легче поддерживать связь с Майеном, Анжу и Генрихом Наваррским. Несколько дней король провел в Амбуазе. 22 апреля он обосновался в Шенонсо и в течение девяти недель, до 12 июня, гостил у матери. За это время произошла осада Ля-Шарите, и 2 мая крепость сдалась герцогу Анжуйскому.

Непристойные празднества и пиры в Плесси и Шенонсо