Повседневная жизнь Вавилона и Ассирии. Быт, религия, культура

Геродот дает нам подробное описание одежды вавилонянина около века спустя после времен Навуходоносора, но мода, вероятно, изменилась, так как это описание не совсем подходит под то, что мы видим на памятниках, относящихся ко времени правления этого царя. Геродот пишет, что вавилонские мужчины пользовались духами, и, хотя для времени Навуходоносора ничто напрямую не подтверждает это, есть множество рецептов для изготовления духов, известных в Ассирии с довольно давних времен. Использование духов вавилонскими мужчинами, конечно, не подразумевает, что они были извращенцами. Вероятно, эта мода возникла из того, что, так как свиньи и собаки были единственными уборщиками мусора, воздух на улицах, вероятно, был несколько тяжел для изнеженных носов в сырую погоду.

Рис. 77. Ассирийские весы и гиря

Как же на самом деле проводил свой день средний вавилонянин? Многого мы, конечно, не знаем, но можно составить общую схему, в которой все отдельные факты являются подлинными. Давайте возьмем некоего Бел-ибни, который был, как мы можем предположить, искусным ювелиром. Бел-ибни и его жена просыпались до зари, целовали друг друга и своих детей, а затем шли принимать ванну, которая завершалась натиранием тела оливковым маслом и ароматическими веществами. Затем жена шла присматривать за тем, как рабы готовят завтрак, а тем временем Бел-ибни с сыновьями уходили на крышу, чтобы пасть ниц перед восходящим солнцем. После завтрака Бел-ибни шел в небольшой храм неподалеку, взяв с собой, как полагалось, ягненка, которого он купил накануне и который был на ночь привязан во дворе. Когда в тот день он вошел во двор храма, он увидел, что произошло нарушение общественного порядка: храмовые стражи только что арестовали человека за попытку приблизиться к определенной части храма, не выполнив соответствующего ритуала. Бел-ибни передал своего ягненка храмовому чиновнику, писец которого быстро составил квитанцию на небольшой глиняной табличке и в то же самое время сделал пометку о принесенном ягненке в табличке гораздо больших размеров, предназначенной для ежегодных храмовых отчетов. Выполнив этот свой долг, Бел-ибни направился к огромному городу-храму Эсагиле, пройдя рядом с набережной, где он остановился на минутку, чтобы посмотреть на корабельную суету. К причалу, обслуживающему Эсагилу, подошел корабль из Персидского залива, с которого разгружали медные болванки; судно меньших размеров, которое пришло с грузом квасцов из Кархемиша, ожидало своей очереди, а еще одно стояло под погрузкой кунжута, предназначенного для храма одного из городов, расположенных по течению реки ниже Вавилона. Уйдя от реки, Бел-ибни направился в одну из контор, расположенных на огороженной территории Эсагилы, где соответствующие власти выдали ему некоторое количество золота, дав заказ изготовить кольца и браслеты для украшения новой статуи Мардука. Также ему дали гораздо меньшую сумму в виде полоски серебра, которая представляла собой плату-аванс за его работу. Теперь Бел-ибни отправился на базар ювелирных изделий и по дороге остановился в доме торговца, чтобы купить гур (около четырех бушелей) ячменя, за который он отрезал и взвесил кусочек от своей полоски серебра. Торговец отправил раба с зерном в дом Бел-ибни.

Так как день Бел-ибни начался приблизительно в пять часов утра по нашему времяисчислению, то к этому моменту не было еще восьми. В своей мастерской на базаре ювелирных изделий Бел-ибни встретил своего старшего сына Кудду, который его поджидал возле угольной жаровни, использовавшейся для расплавки металла, которая уже была разогрета при помощи мехов. Бел-ибни и его сын прошептали короткую традиционную молитву, адресованную богу-покровителю ювелиров, а затем поместили золото в терракотовый тигель и стали постепенно перемещать его в самую горячую часть углей. Сын Бел-ибни приложился к трубке для подвода воздуха, как его учил отец, и вскоре уголь вокруг тигля раскалился добела. Тем временем Бел-ибни достал из терракотовой коробки, в которой он хранил свой инвентарь, нужные формы, поместил их в чашу с песком и поставил все это нагреваться, чтобы от расплавленного металла не треснули формы. Наконец золото в тигле расплавилось, и Бел-ибни взял щипцы, вытащил тигель и аккуратно разлил его расплавленное содержимое в формы. Золоту было дано время затвердеть и остыть, и затем украшения были извлечены из формочек. При помощи пилочек, чеканов, пробойников и легких молоточков, золотой и серебряной проволоки, припоя и жара, по мере необходимости нагнетаемого при помощи воздуходувной трубки, Бел-ибни с сыном превратили простые отливки в прекрасные образцы вавилонской чеканки, граверной и филигранной работы.