Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта

Цинизмом, с которым начальник полиции предлагает титулованному лицу стать помощником его агентов и, что еще более интересно, вербовщиком новых, пронизана и записка к государственному советнику Зиберу, высшему руководителю венской полиции (Хагер руководил Государственной полицией). Ему рекомендовалось усилить бдительность ввиду большого притока иностранных гостей.[95]

Неизбежное прибытие высочайших особ налагает на нас обязанность сделать соответствующие распоряжения и принять такие меры для усиленного наблюдения, чтобы можно было ежедневно и во всех подробностях получать сведения, касающиеся их августейших персон, их непосредственного окружения и всех лиц, пытающихся к ним приблизиться, а также получать информацию о планах, намерениях и действиях, которые будут иметь отношение к этим блистательным гостям…

Можно было опасаться того, что значительное количество лиц, подлежавших наблюдению и осуществлявших его, вызовет такой приток разнообразных донесений, что начальник полиции окажется неспособен отделить полезную информацию от не имеющей значения. Их сортировка могла стать очень трудным делом. Каждый день на стол барона Хагера мешками доставлялись конфиденциальные послания. Среди них преобладали, разумеется, не имевшие значения, потому что иностранцы, знавшие, что за ними следят, и сами следившие друг за другом, во избежание подслушивания тщательно избегали компрометирующих разговоров, а все важные документы прятали под замок. Хагер ждал чуда от инициативы изобретательного Зибера, который надумал использовать в качестве полицейских осведомителей общественных писцов. «Чтобы распознавать среди большого числа иностранцев тех, кто приехал неофициально с целью смешаться с официальными представителями, придется создать под наблюдением полиции специальные бюро письменных услуг для удобства иностранцев, наподобие существующих в Париже. Руководить ими будут надежные люди, принимающие на работу только писцов, рекомендованных полицией».[96] Зибер предлагает назначить руководителем одного из таких бюро русского по фамилии Лейман, который очень хорошо говорит и пишет по-немецки и по-французски, вполне прилично по-английски и по-итальянски, а далее сообщает другие подробности в отношении персонала, привлекаемого к работе в этих бюро, которые будут поставлять ценные сведения.

Представляется, что даже такой высокопоставленный руководитель, как Зибер, несмотря на свои весьма специфические функции, оставался во власти крайней наивности, поскольку полагал, будто секретари дипломатов окажутся столь неосторожными, что станут диктовать письма общественным писарям. Впрочем, опыт научил его пониманию того, что дипломаты часто допускают совершенно неправдоподобную небрежность и надо всегда быть готовым воспользоваться этим. Иллюстрацией может быть случай, когда атташе французской дипломатической миссии герцог Дальберг выбросил в корзину для ненужных бумаг письмо, в котором французскому посланнику в Ливорно предлагалось похитить Наполеона, вступив в заговор с капитаном судна, на котором тот иногда ночевал. Это письмо, доставленное Хагеру и показанное императору Францу, пробудило среди членов конгресса некоторое беспокойство.

Сто тысяч иностранцев в Вене

Шестеро высочайших особ, еще семьсот дипломатов со своими секретариатами, прислугой, двором — всего пять тысяч иностранцев, мужчин и женщин, живших в Вене в период конгресса, внесли изрядный беспорядок в ее повседневную жизнь. С официальными гостями смешалось немало авантюристов, жуликов, профессиональных игроков, а полусвет делегировал в Вену массу хорошеньких девиц, которым было велено соблазнять высочайших особ. Этих девиц сопровождали их возлюбленные и покровители, и они находились под наблюдением полиции, следившей за ними и предлагавшей держать ухо востро и действовать проворно.

Одна анонимная записка на имя Хагера от 9 октября 1814 года, в которой вместо подписи стоят два круга, пересеченные крестом, и автором которой, несомненно, является кто-нибудь, имевший доступ во все салоны и пользующийся полным доверием Их Высочеств, содержит поразительное суждение об этой мобилизации полицией Хагера людей светского общества. Письмо это заслуживает того, чтобы привести его дословно, потому что оно удивительным образом освещает нравы, царившие в Вене во время конгресса. На нем значится номер F. 2.4188 ad 3565 архива Полиции двора, и его перевод можно прочесть в захватывающем сборнике документов, опубликованном Вайлем под заголовком Закулисная сторона Венского конгресса.[97]