Повседневная жизнь викингов IX–XI века

Харальд конунг велел одному колдуну отправиться в чужом обличье в Исландию на разведку и потом ему донести. Тот отправился в обличье кита. Подплыв к Исландии, он отправился на запад и обогнул страну с севера. Он увидел, что все горы и холмы полны там духами страны, большими и малыми. А когда он проплывал мимо Оружейного Фьорда, он заплыл в него и хотел выйти на берег. Но тут вышел из долины огромный дракон, и за ним — множество дышащих ядом змей, жаб и ящериц. Колдун поплыл прочь и направился на запад вдоль берега к Островному Фьорду. Но когда он заплыл в этот фьорд, навстречу ему вылетела птица, такая громадная, что крылья ее задевали горы по обоим берегам, а за ней — множество других птиц, больших и малых. Колдун поплыл оттуда прочь и направился сначала на запад, а затем, огибая страну, на юг к Широкому Фьорду и заплыл в него. Но тут навстречу ему вышел огромный бык и пошел вброд по морю со страшным ревом, а за ним шло множество духов страны. Колдун поплыл прочь и направился на юг, огибая мыс Дымов, и хотел выйти на берег у Викарскейда. Но тут навстречу ему вышел великан с железной палицей в руке. Голова его была выше гор, и много других великанов шло за ним. Оттуда колдун поплыл вдоль берега на восток Но там, как он сказал, нет ничего, кроме песчаных отмелей, и где негде пристать, и сильный прибой, и море такое огромное между странами, что на боевых кораблях туда не переплыть».[108]

В облике быка, дракона, орла и великана колдуну явились четыре наиболее выдающихся исландца того времени, владевшие, как явствует из саги, искусством перевоплощения.

Для нас этот отрывок интересен еще и тем, что, как и Эгиль, исландцы в своем коллективном ниде, обращаются за помощью к духам страны.

Этих четырех духов-хранителей мы видим и на гербе современной Исландии:

Исландские законы также запрещали сочинение любовных стихов, обращенных к женщине — мансёнг — под страхом виры, ибо считалось, что такие строфы могут подействовать как приворот.

«Приписывание магической действенности ман-сёнгу, — пишет И. Г. Матюшина, — очевидно, коренилось в представлении о том, что это не простая речь, а поэзия, "связанные слова", то есть выраженное в стихах приравнивалось к реальному осуществлению желаемого.

Скальд был наделен особой, почти магической властью вызывать дар в ответ на свои стихи».

Говоря о скальдах и магии, невозможно не затронуть и вопрос шаманизма и обрядов посвящения.[109]

Мирче Элиаде писал, что «как и все остальные народы, индоевропейцы имели своих магов и экстатиков. Как и везде, эти маги и экстатики выполняли четко определенную функцию в комплексе магико-религиозной жизни общества. Кроме того, как маг, так и экста-тик иногда ориентировались на мифическую модель: например, в Варуне видели "Великого Мага", а в Одине (кроме многих других особенностей) — экстатика особого рода».

В культе Одина есть несомненные черты шаманизма.

Мы уже говорили, что, для того чтобы познать руны, Один провисел на мировом ясене Иггдрасиль девять дней и девять ночей. Некоторые германисты видели в этом обряд посвящения.

Отто Хофлер сравнивал этот германский обряд с обрядом сибирских шаманов — обрядом инициацион-ного влезания на дерево.

Само название Иггдрасиля переводят как «скакун Игга», а Игг — одно из имен Одина. В северной традиции виселица также называется «конем висельника», а, как мы помним, Один — бог повешенных.

У скакуна Одина — Слейпнира — восемь ног, точно так же как и у «шаманских лошадок». М. Элиаде писал, что восьминогий конь — типично шаманский атрибут.

Так, в бурятской легенде молодая женщина берет (при живом первом муже) вторым мужем духа-предка шамана, и в результате этого мистического брака одна из ее лошадей приносит восьминогого жеребенка. Земной муж отрубает ему четыре ноги. Женщина кричит: «О, как ты мог это сделать! Ведь это был мой шаманский конь!» — и улетает от земного мужа в другую деревню, а позже становится духом — покровителем бурятов.

Хофлер считает, что Слейпнир, вероятно, является мифическим архетипом многоногого «коня на шесте» (если мы вспомним древесный нид скальдов — жердь с насаженной головой кобылы, — то связь скальдического магического искусства с шаманизмом будет вполне вероятна), исполняющего тайную роль в тайном культе мужских сообществ.