Повседневная жизнь викингов IX–XI века

Пространство в саге существенно отличается от пространства мифа, «чужого мира», в котором пространство существует как отдельные куски, из которых невозможно составить картину мира. Чаще всего такими «кусками» являются либо место какого-то действия, как, например, поле Вигрид, на котором боги должны сразиться со своими противниками, когда наступит конец света, либо чья-то усадьба. Однако местности, упоминаемые в мифах, никак не определены по отношению друг к другу и миру в целом. Очень часто в мифе нельзя понять, где находится та или иная усадьба богов. Так, Асгард, в соответствии с «Младшей Эддой» Снорри Стурлусона, находится не то на земле, не то на небе.

В сагах же, которые характеризуют прежде всего мир реальный, «свой» мир, пространство всегда цельно и «связано». Неопределенность нахождения того или иного географического объекта невозможна. В сагах всегда упоминаются реальные усадьбы, горы и долины, названия которых можно увидеть даже на карте современной Исландии.

Особо надо отметить замкнутость пространства для древних скандинавов, особенно исландцев. Скандинавия для них — это центр мира, вокруг которого расположены все остальные страны. Так, наречие «utan» обозначает одновременно и «снаружи», и «из Исландии (Норвегии, Дании, Швеции)».

Контраст Скандинавия — не Скандинавия находит свое отображение и в мифе (Мидгард — Срединный мир и Утгард — Внешний мир), и в противопоставлении в скандинавском праве двух категорий двора, земель — «в пределах ограды» (innangardf) и «за оградой» (utangardf).

Особенно наглядно этот контраст «свое — чужое» виден в Исландии. С особой замкнутостью локального пространства (универсума) для древних исландцев связана даже их ориентация внутри страны. Неоднократно исследователями указывалось на несовпадение частей света в Исландии и Европе. Простое объяснение этому странному на первый взгляд факту дал ученый Э. Хауген. Он установил, что в сагах присутствуют разные способы ориентации. Первый связан с описанием плаваний в открытом море, основан на достаточно точных наблюдениях звездного неба и отражает реальные направления по отношению к частям света. Обозначения nordr, sudr, vestr и austr совпадают в этой системе с реальными направлениями севера, юга, запада и востока. Совсем иначе обстоит дело с ориентацией на суше и при каботажных плаваниях. Здесь вступает в действие вторая, исторически сложившаяся система ориентации, связанная с традиционным делением Исландии на четверти. Направление движения определяется не относительно частей света, а относительно центров каждой из четвертей, как центров ориентации. Поэтому при поездке, например, из западной четверти Исландии в северную реальным было направление на северо-восток или, в некоторых случаях, на восток, но обозначалось направление всегда как северное, поскольку человек попадал в северную четверть.

Характерной чертой древнеисландской ориентации была и ее соотнесенность с морем, что также объясняется исторической традицией и самим географическим положением Скандинавии и особенно, опять же, Исландии. Исландия — островная страна, которая могла поддерживать до недавнего времени связь с внешним миром только по морю. Море, кроме того, — источник жизни, ибо, по образному выражению Халдора Лакснесса, «нет бога, кроме рыбы». Именно поэтому древние исландцы так часто определяли свое местоположение и пребывание относительно моря.

Представления о мире как о замкнутом, локализованном универсуме подтверждают и топонимы — географические названия населенных пунктов. Реальные поселения скандинавов мыслились в виде центров, на периферии которых располагался остальной мир. Это видно из названий населенных пунктов: Срединный Мир, Двор, Главный Хутор.

Топонимы в Скандинавии очень описательны и дают истинное представление о местности, где происходили события. Так, точно соответствуют своим названиям и Речная Долина, и Ледниковая Река, и Озерная Река.

В древнескандинавской литературе мы не найдем «пейзажных зарисовок», так как любое описание природы невозможно до тех пор, пока человек не выделяет себя из нее. Однако можно получить представление о местностях Скандинавии, «расшифровав» топонимы. В сущности, как указывал М. И. Стеблин-Каменский, «эти названия и представляют собой архаичную форму пейзажа, так сказать, его зародыш». Конкретные географические сведения подтверждают истинность событий, описываемых в сагах.

Такие «говорящие» топонимы были (и остаются) неопровержимыми доказательствами истинности саг. Может быть, именно поэтому все научные издания саг (особенно исландские) содержат подробный топонимический комментарий.[61]

В Скандинавии Средних веков каждый топоним существовал не сам по себе, а был закреплен за определенным географическим объектом, и только за ним одним. Топоним и географический объект так тесно сливались, что становились неразделимым целым. В современной Исландии существует даже поговорка: «Четверть — от отца, четверть — от матери, четверть — от воспитания и четверть — от имени».