Повседневная жизнь викторианской Англии

Отец Уинстона Черчилля, лорд Рандольф Черчилль вспоминал, как он умолял купить у почтового мальчика понравившегося черного пони. Он назвал его Мышь и дрессировал, чтобы тот стал скакуном, прыгавшим через барьеры, для охоты. Сколько счастливых дней осталось в его памяти, тех дней, когда он скакал на своем пони вслед за охотничьими собаками! Как у него горели щеки, когда он обогнал больших лошадей, перепрыгивая через ограды Оксфордшира. А Дейзи Уорвик, та самая леди Уорвик, в которую был влюблен принц Уэльский, как она проводила свое детство? В конюшне, ухаживая за своим любимым белым пони и обучаясь прыгать на нем через кустарники и водные преграды. А лорд Чарльз Бересфорд, с кем у принца была ужасная ссора из-за нее? Что он помнил из своего детства? Как охотился в Ирландии и однажды, мчась на своем пони вслед за своим дядей лордом Уотерфордом, увидел, как тот упал с лошади и сломал себе шею.

Для многих детей середины пятидесятых годов, особенно мальчиков, детство заканчивалось раньше, чем для их отцов и дедов.

В стране испытывался дефицит в образованных и знающих молодых людях, годных для службы в колониях сильно расширившейся империи. Тогда стали создаваться школы, в которых дети аристократов с восьми лет вместе учились и жили в огромных, холодных комнатах по девяти месяцев в году. Вплоть до окончания заведения им разрешалось проводить дома только каникулы. Любой мало-мальски образованный человек, у которого были средства, мог открыть такую школу. Чтобы получить прибыль, хозяин платил учителям очень мало, и не всегда удосуживался собрать сведения об их собственном образовании. Лучшим способом сэкономить деньги было ограничение учеников в еде!

Лорд Кнатсфорд, которого в 1860-х годах восьмилетнего отослали в школу, рассказывал, что она была старательно выбрана его отцом.

«После жидкого супа нам давали по большому куску безвкусного пудинга для того, чтобы уже не хотелось мяса, которое должно было подаваться на второе. Раз в неделю нас мыла в цинковой ванне старая горничная. Всех 21 человека по очереди, всех в той же грязной воде!» Очень строгая дисциплина, страх перед наказанием и месяцы вдали от семьи.

А вот и характеристика одного из учителей, преподававшего в очень хорошей, по стандартам того времени, школе. «Мы должны были вставать перед ним на колени и ждать, пока он не зажимал наши головы коленями и затем со всей своей высоты бил нас по голым местам мокрыми розгами, издававшими ужасающий свист».

Мистер Хантингфорд использовал метод воспитания слишком жестокий для маленьких провинившихся. В его школе было столько детей аристократов, что ее называли «Палатой лордиков». Единственный сын сэра Джона Лесли, известнейшего художника викторианской эпохи и леди Констанции Даунсон-Дамер, красивейшей женщины своего времени, близких друзей Чарльза Диккенса, вспоминал, как в возрасте 10 лет его отправляли из школы, находившейся в Ирландии, домой одного. Бедняга, добравшись до Ливерпуля, ехал до Лондона снаружи кареты без пальто, которое ему забыли вручить. До дома он доезжал замерзший как сосулька, но не возмущался и не жаловался, поскольку родители посчитали бы эти проявления чувств плохими манерами.

Почти у каждого джентльмена были свои ужасные воспоминания о начальной школе. Исключением являлся лорд Рандольф Черчилль, который был вполне доволен своим детством, проведенным там. Он никак не ожидал, что его семилетний сын Уинстон попадет в руки архисадисту! Если бы не няня, заметившая жуткие следы побоев на теле мальчика, его отец никогда бы и не узнал, что происходило с его сыном. Он был холодным человеком, но не жестоким, почему же он не рассказал обо всем другим родителям, чьи дети так же страдали от бесчеловечного обращения? Удивительно, как бездумно и легкомысленно аристократы отдавали своих детей в школы, которые не контролировались никакими органами и над которыми не было высших инстанций, кроме голоса совести! В некоторых из этих учебных заведений ситуация была настолько ужасной, что дети находились на грани истощения и ломались морально от постоянных издевательств. Подобную школу Чарлз Диккенс описал в своем произведении «Николас Никльби». Прототипом учителя-садиста послужило реальное лицо, в школу которого родители перестали посылать детей.

«Я часто вспоминал прошлое с джентльменами моего возраста, и все они говорили, что не вернулись бы в школу ни за какие деньги! Любимым занятием старших мальчиков было заставлять младших есть жирных мух! Издевательства приравнивались к искусству. Если ты был не в ладах со счастливым обладателем посылки, то оставался голодным! Единственной едой был обед. За завтраком и ужином мы должны были разделить со всеми присланную еду. Учили нас хорошо, но страдания от учителей были ужасные! Многие и через пятьдесят лет не могут вспомнить о них без содрогания, а некоторые так никогда и не оправились!»